Она не надеялась на ответ. Вскочила, излишне резко отодвинув стул. Грудь сдавило стальными обручами, которые методично ломали ребра, направляя острые обломки прямо в сердце.
- Ассаи, я не потерплю подобный тон. Не только в своем доме. Или ты не до конца поняла, какой формат отношений между нами? Мне это объяснить более наглядно?
- Нет.
Ася тряхнула головой. Головокружение граничило с чувством нереальности происходящего. Ее голос прозвучал устало, словно на последнем дыхании, но она уже не обратила на это ни малейшего внимания. Потому что это больше не было покорным подчинением сложившимся обстоятельствам.
- Не придется ничего пояснять. Я ухожу. Я все поняла.
«Черт, ты так и будешь стоять и смотреть, как я схожу с ума? Ты не подойдёшь? Это новая игра из арсенала твоих психических пыток?»
Штейр не сдвинулся с места. И, на миг прокляв себя за неуместное любопытство, Ася бросила быстрый взгляд на мужчину, которого, несмотря ни на что, до боли не желала терять. Стараясь не думать о том, что, щелкни он сейчас пальцами, вся решительность уйдёт. Что Ася Евтеева снова поползет к нему на коленях в обмен на ласку, которую ей по-прежнему никто не обещал.
- И что ты поняла?
- Что вам лучше найти для подобных извращений кого-то другого. Кто дышит с вами одним воздухом и у кого все в порядке с самооценкой. Кто может после этого спокойно уйти и не переживать о том, что его просто оставили умирать в одиночестве.
- Все это очень трогательно и наверняка адресовано моему эго, которое должно сгореть от раскаяния, только глупо, Ассаи. Ты хочешь продлить боль прошедшей ночи на долгие дни и недели?
Ася шла к выходу. Кляня себя за слабость, сжимая кулаки и стараясь не оборачиваться, не принимать за чистую монету ноты беспокойства и мягкого убеждения в голосе Штейра. Понимая, что он прав. Съёживаясь, словно от брошенных в спину камней, от его дальнейших слов. Безжалостных. Резких. Призванных убить или исцелить, все зависит от силы воли того, кому они предназначались.
Силы воли... У Аси ее отобрали вчера до последнего микрона.
- Ты как наркоманка, которая получила свою дозу. И не просто дозу, а новый сорт синтетической дряни, который вставляет похлеще предыдущего. Ты спешишь унести её с собой, чтобы не отняли и не заменили чем-то легальным. Тем, с чем твоя боль не справится и капитулирует.
В тот момент у Аси зародилось несвойственное ей прежде желание: показать Соколову средний палец и хлопнуть дверью. Как будто этим она сможет его обмануть или не позволить и дальше читать свои мысли. Не поймет, насколько глубоко прожег ее сознание своими словами. Почему она этого не сделала?
Говорят, что когда между двумя людьми вспыхивают чувства, то устанавливается крепкая ментальная связь. В буквальном смысле вы запускаете друг друга себе под кожу. Блокировки не срабатывают. Плавятся под напором страсти, какой бы тугоплавкий корпус вы им не придумывали. Но есть в этом одно нерушимое преимущество: ты всегда точно знаешь, что чувствует тот, кто проник в твою кровь и заставил ее кипеть.
Тогда Ася ощутила нежность. Заботу. Почти на грани. Порыв, целью которого было не только доминировать и властвовать, а встряхнуть направленным движением, дать толчок самосовершенствованию. Было что-то еще, но Ася запуталась. Разбираться не хотелось. С каждой минутой, проведенной в этом доме, ей было все тяжелее смотреть в глаза Соколова. Отголоски вчерашнего унижения не добавляли уверенности.
Пусть будет так. Пусть ее трясёт неделю от совокупности ударов этих неполных суток. Заставили ползать? Один ноль не в ее пользу. Не воспротивилась? Очко противнику. Даже не захотели после этого заняться любовью? Это был бы нокаут, если бы боль первых ударов не перекрыла собой все...
- Далеко собралась?
Штейр был спокоен. Ну а ему-то чего переживать? Все уже произошло. Хотел бы удержать рядом - не оставил бы одну этой ночью. Холод сковывал сердце Аси, но эта анестезия не унимала плескавшееся в нем отчаяние.
Тогда она решила, что его внутренний зверь наконец-то показал свой оскал. Наивная.
...Он всего лишь брел мимо. Волк, ушедший из стаи, закалённый холодом арктического одиночества. Долгие дни, месяцы и недели... откуда тебе знать, может, даже годы. Неприкаянный и замкнутый, но готовый вцепиться в горло любому, кто сочтет себя достаточно сильным для того, чтобы встать на его пути.
И тогда он встретил тебя... ну, встретил - это слишком патетично. Нашел на снегу равнодушия других, истекающую кровью от ранений-обид. Не умирающую, нет. Потому что ты была слишком упрямой, чтобы признать, что однажды эти раны тебя обескровят и доконают.