- Вот... это, как она пьет всегда. Три ложки.
- Открывай двери.
Сознание уловило звуки шагов в коридоре, которые могли принадлежать только спешащим, но уверенным в себе людям. Слаженной бригаде, иными словами, которые привыкли действовать быстро и без права на ошибку.
Юрий отобрал у Славика чай и мысленно выругался. Кипяток. Ну что еще взять с этого дебилоида, который привык видеть в своей жене безропотный станок по бытовому благоустройству и добыче материальных благ? Осторожно поставил чашку на пол, с какой-то новой, щемящей нежностью коснулся пальцами щеки Аси и тут же, погасив эти искры в глазах, отошел в сторону, пропуская бригаду медиков.
Слава было ломанулся следом, пришлось вновь выключить его взглядом. Этого мудозвона ждет разговор. Позже, сначала надо позаботиться об Асе и убедиться, что его женщина в безопасности.
Его женщина? Штейр тряхнул головой, понимая, что в мыслях уже иначе ее не называет. С сегодняшнего дня. Невидимые нити единения уже связали их покруче самого виртуозного шибари, а Ася Евтеева вряд ли поняла, что именно с ним сделала.
Она украла его покой. Сильная девочка, которую намеренно свергли вниз, в омут бессилия и уязвимости, доверчиво присела рядом с тем, кого сам Соколов давно и вполне успешно заточил в клетку усилием своей железной воли. Она бесхитростно протянула руку, даже не понимая, что его Ничто могло вонзить в нее клыки и искалечить на всю жизнь, вырывая плоть и разгрызая кости. Или, что еще хуже для таких тонких натур, притвориться ласковым котенком, потереться об ее ладонь, вонзить свои клыки в пульсирующую вену на ее шее... но не убить, нет. Впрыснуть в кровь разъедающую кислоту сильнейшего наркотика, который заставит эту женщину желать невозможного и неприемлемого прежде так, что не будет сил отказаться.
Могла ли она об этом знать? Нет. И наверное, абстрактное Ничто, которое писатели назвали бы монстром или демоном, Анубис - тараканами или заскоками, а Зигмунд Фрейд и большинство людей - извращениями, притихло. Вероятно, заметило что-то в ее глазах. Они даже носили одинаковые имена. Не в буквальном смысле, нет, они были одиноки, заброшены и нелюбимы прежде.
Может, именно поэтому тогда в клубе Ничто ее не тронул. Посмотрел настороженно и притворился спящим, попросту сбежал, чтобы не выдать своей слабости.
Даже если бы она ее поняла и разделила с ним.
Соколов искоса наблюдал за слаженной работой медиков. Он не задавал вопросов и не вмешивался в процесс диагностики и оказания первой помощи: эти люди знали свое дело. Когда бледную Асю осторожно, будто он сам направлял руки медбратьев, переложили на носилки, сдернул с софы плед и укрыл ее. Пусть будет не столь одиноко, когда откроет глаза. Увидит предмет, который грел ее теплом в родных стенах. Всего лишь плед.
- Если желаете...
Юрий не дослушал доктора скорой, кивнул:
- Желаю. Медкомплекс, 602 микрорайон?
Ее не могли отвезти в другое место, но привычка держать руку на пульсе любых событий взяла верх.
Получив утвердительный ответ, Штейр сдернул с вешалки куртку, бросив на прощание хмурому Славе, который, видимо, только сейчас осознал весь масштаб произошедшего, а оттого скрывал свой страх перед непонятно откуда взявшемся спасателем жены:
- С тобой будет отдельный разговор. Мы не закончили.
Спустя час Штейр наконец-то позволил себе скинуть титановый каркас вечного победителя над обстоятельствами.
В ординаторской горел приглушенный свет. Костя Муромцев, кардиохирург, проигнорировал фирменный взгляд друга и водрузил на стол покрытую конденсатом бутылку "Рады". Обернулся к бару, но передумал, отодвинул стопки в сторону.
- Не кривись. Помнишь, как в славные студенческие времена?
На стол приземлились две мензурки. Соколов бросил на друга еще один взгляд, который не попал в цель. Будь ты доминант хоть запредельного уровня, повергающий всех и вся ниц одним своим взглядом и поднятием брови, когда дело касается докторов - здесь ты заранее проиграл.
- Сколько раз тебе повторить, что ее жизни ничего не угрожает? Это гипотонический криз, который не требует оперативного вмешательства. Регулируется медикаментозно. Если бы пациентка обратилась за помощью раньше, его можно было избежать. А так имеет место сильное нервное истощение... и еще ряд причин. Не буду грузить тебя малопонятными терминами.
- Если ты меня успокаиваешь, Кость...
- Да, я тебя успокаиваю. И заметь, не лошадиной дозой препаратов. Потому что в этот раз ты нарисовал в своем воображении невесть что.
- Да когда вы утыкали ее капельницами...