— Моя миссия может показаться на первый взгляд весьма незначительной, — сказал он. — Дело касается лейтенанта Генриха Клемме, состоящего воентехником в саперной роте вверенной вам дивизии.
Вот что! А я-то вообразил, — разочарованно подумал Шикльгрубер. Ему вдруг стало скучно.
— Должно быть, этот лейтенант замешан в чем-нибудь сугубо предосудительном? — сухо спросил он. — Несколько дней назад здесь был специальный уполномоченный гестапо и тоже разыскивал его. Но этому Клемме, кажется, повезло: он был убит за день до того, как за ним приехали.
Штурмбанфюрер поднялся со своего кресла, на бесстрастном лице его выразилось искреннее изумление.
— Неужели это так? — воскликнул он. — Дело в том, что я имею срочное предписание доставить лейтенанта Клемме в Берлин.
Грейвс достал из кожаной папки (отнюдь не эрзац) солидный лист со штампом Главной канцелярии и протянул его командиру дивизии.
Предписание было в полном порядке. Полковник, прочитав, тут же вернул его штурмбанфюреру и с сожалением пожал плечами.
— Смерть сильнее всякого предписания, — сказал он.
— Однако я хотел бы проверить то, что про-, изошло.
— Это ваше право.
Полковник вызвал адъютанта.
— Выясните, где расположена в данный момент саперная рота и, если понадобится, выделите для штурмбанфюрера сопровождающего офицера.
Он встал, давая понять, что аудиенция закончена.
— Извините, у меня неотложные дела, — сказал он своему посетителю.
Грейвс приложил руку к козырьку фуражки и вышел.
Однако спустя сутки его камуфлированный автомобиль опять остановился у ворот бывшего клуба железнодорожников.
Полковник Шикльгрубер и сам только что вернулся из поездки на фланг дивизии, где оторванная от других артиллерийская группа русских продолжала упорное сопротивление.
Полковник устал. Кроме того, он еще долго возился с начальником штаба полковником Зюйсом над составлением очередной реляции. При этом он с неудовольствием убедился, что подразделения дивизии разбросаны без всякой системы на недопустимо большом расстоянии друг от друга. Все это он перенес бы, вероятно, гораздо хуже, если бы обер-лейтенант Гаубер не догадался затопить камин.
Сидя у огня, полковник совсем почти успокоился и даже немного задремал, когда ему доложили о возвращении эсэсовца.
— К сожалению, вы сообщили мне правду: Клемме действительно убит, — заявил Грейвс, входя в кабинет и с удрученным видом усаживаясь в кресло рядом с полковником.
— Как говорил Клаузевиц: смерть входит в нашу профессию, профессию военных людей, — устало заметил Шикльгрубер.
Грейвс снял очки и тщательно протер их клетчатым носовым платком.
— Это серьезная потеря, полковник, поверьте.
Шикльгрубер нахмурился. Казалось, он хотел
сказать: «Черт возьми, какое мне дело до этого?»
А штурмбанфюрер порылся в своей папке и протянул полковнику узенькую серую картонку, с одного угла запачканную в крови, — воинское удостоверение на имя воентехника саперной роты 148-й пехотной дивизии лейтенанта Генриха Георга Клемме.
— Вы знали его лично?
Полковник брезгливо просмотрел удостоверение и, вернув Грейвсу, вытер руки носовым платком.
— Мне не приходилось встречаться с этим офицером. Кроме того, — полковник нетерпеливо постучал пальцами по ручке своего кресла, — до сих пор на фланге моей дивизии стоят артиллерийские батареи русских! Вот что меня заботит, а вовсе не ваш злополучный воентехник.
Грейвс некоторое время молчал.
— Во всяком случае я хочу вас предупредить, что о моем приезде сюда, а главное, о цели приезда никто не должен знать.
Полковник нахмурился, ибо в тоне штурмбанфюрера прозвучали жесткие нотки приказа.
— И о приезде уполномоченного из гестапо тоже? — спросил он сухо.
— А вы, полковник, виделись с ним здесь?
— С кем?
— С этим уполномоченным, разыскивавшим Клемме?
— Нет, я был занят и, признаться откровенно, предпочитаю делать свои дела, а не чужие. Я говорил с ним по телефону.
— И, конечно, удивитесь, если я скажу вам, что этот «уполномоченный» имеет такое же отношение к нашей армии, как мы с вами к революции в Китае?
— Что вы имеете в виду?
— Боюсь, что если бы этот лейтенант из саперной роты не был убит, он бы оказался похищенным англичанами.
— Вы шутите? — глухо спросил полковник.
— Нисколько. Это мое глубокое убеждение. Видите ли, этот лейтенант до того, как был мобилизован в армию и направлен к вам в саперную роту, работал в лаборатории профессора Орби в Гамбурге. Вам ничего не говорит это имя?