Гелену не хотелось довольствоваться вспомогательной по отношению к американской разведке ролью. Когда значение ФРГ в Атлантическом пакте (НАТО) возросло, он перешел на службу правительства Аденауэра и был назначен директором Федерального разведывательного ведомства. Он, однако, нацелился стать руководителем разведки НАТО. Тут нужны были не только практические шаги, но и пропагандистское их обеспечение.
Люди Гелена и должным образом настроенная печать принялись делать из «доктора» легендарную фигуру.
Особенно старалась пресса концерна Шпрингера, изображавшая «Густава» «вездесущим и всевидящим»: она захлебывалась от восторга, расписывая его успехи, которые сама же и фабриковала. Коротко говоря, Гелен превратился в мифического героя.
Но тут последовали один за другим серьезные провалы. Выяснилось, что среди ближайших помощников Гелена в ФРГ оказались «люди с Востока». Столь же чувствительные удары поразили и его разведывательную сеть за рубежом. Судебные процессы в Бонне и за границей, прежде всего в ГДР, продемонстрировали слабость организации Гелена, которая не отвечала современным требованиям, предъявляемым к разведке. Престиж Гелена стал стремительно падать не только в ФРГ, но и в глазах других западных разведок.
По мере того как западногерманские налогоплательщики узнавали о пропагандистских фальшивках концерна Шпрингера, миф о всемогуществе Гелена начал тускнеть. Наконец, после того как некогда близкие его сотрудники вроде Ноллау, Вендланда, Весселя и Боргатцкого обвинили его в необъективном и нелояльном отношении к своим людям, карьера Гелена быстро закатилась.
В 1968 году Гелен уходит на пенсию. Он озлоблен и обижен на всех. А когда два журналиста из еженедельника «Шпигель» — Герман Цоллинг и Гейнц Хёне — выпустили книгу «Pullach inten» («За кулисами Пуллаха») — плод своих многолетних исканий, в которой они не ограничились лишь тем, что в истинном свете представили бывшего гитлеровского спеца по разведке и организатора многочисленных диверсий на Востоке, оскорбленный и задетый за живое Гелен перешел в наступление.
Ушедший в отставку шеф разведки ФРГ почувствовал себя свободным от необходимости хранить известные ему секреты. Он жаждет скандала, дабы спасти хоть что-то от окружавшей его имя легенды, дабы создать хоть видимость того, будто раньше он не мог сказать всего, а теперь уж…
Руку помощи протягивает ему шпрингеровская печать, которая ведет незатихающую кампанию против мира в Европе, против нормализации отношений с СССР и другими братскими социалистическими странами. Шумной рекламой сопровождается сообщение о том, что газета «Вельт» начнет — еще до появления отдельного издания — публикацию отрывков из воспоминаний Гелена, многозначительно озаглавленных «Jetzt rede ich» («Теперь моя очередь говорить»).
«Великий молчун» отбросил маску сфинкса и решил поразить мир. На первое был подан Мартин Борман, «серый кардинал» и наследник Гитлера, приговоренный заочно Международным военным трибуналом в Нюрнберге к смертной казни. Это была крупномасштабная провокация.
Разумеется, Гелен не говорит об источниках приводимых сведений, прикрываясь ссылкой на служебную тайну, нарушить которую он, бывший руководитель разведки ФРГ, не вправе, даже будучи уже пенсионером. Он ограничился лишь указанием на то, что узнал об этом в 50-е годы от двух заслуживающих доверия осведомителей.
Легенда о всеведении Гелена, миф о его разведывательной сети в последние годы заметно потускнели. Для того чтобы вновь придать им блеск, шпрингеровская пресса в ФРГ превратила содержащуюся в мемуарах информацию в сенсацию. Бесспорно, не появись они именно в книге Гелена, никто на них не обратил бы внимания. Сколько после войны распускалось абсурдных слухов о Бормане, причем поначалу, как правило, бывшими гитлеровскими военными. В том числе делались попытки утверждать, будто Борман был советским агентом и присоединился к наступающей Красной Армии незадолго перед капитуляцией Германии. Даже американцы не смогли отнестись к ним всерьез, ибо слухи эти порождались страхом перед наказанием либо же были актом сознательной диверсии.
Американская разведка в ту пору дважды обращалась к Гелену за разъяснениями. Гелен отрицал правдивость этих сведений, заявив, что Борман погиб 2 мая в Берлине, когда пытался бежать из расположенной на Вильгельмштрассе рейхсканцелярии и вместе с группой гитлеровских сановников прорваться через линию советского фронта на Запад.