Когда я вернулся на палубу, он снял свою рубашку и разложил пару огромных пляжных
полотенец на носу яхты. В одной руке у него была бутылка лосьона для загара, а когда он
повернулся и заметил меня с корзиной в руках, то покачал головой.
– Я планировал поймать парочку рыб голыми руками на ланч, но видимо, это не
нужно делать, – сказал он ухмыляясь.
Опустив корзину, я забрал бутылочку из рук Дилана и резко встряхнул ее. Затем
открыл крышку и выдавил немного лосьона себе в руку.
– Я бы с радостью посмотрел на это. Может, в следующий раз.
– Может быть…Ох, так приятно, – простонал он, пока я неспешно втирал лосьон в его
шею и плечи, прежде чем промассировать дорожку вниз по его спине. Я обожаю ощущение
его тела под своими руками, все эти подсушенные мышцы и гладкую кожу. Когда я
поцеловал местечко за его ухом, он сказал:
– Ты просто хочешь меня полапать.
– Да. Я так же хочу накормить тебя.
Взгляд Дилана встретился с моим.
– Правда?
Кивнув, я опустился на колени и потянулся за корзинкой.
– Ох, – произнес он с разочарованием в голосе. – Я подумал, что ты имел ввиду…кое–
что другое.
– И это тоже я имел ввиду. Но для начала… – забравшись внутрь, я достал содержимое
корзинки – пять различных контейнеров с нарезанным сыром, крекерами, фруктами,
рулетами и мини–чизкейками. А затем я похлопал по месту рядом с собой.
Дилан сел, подполз поближе, и отщипнул виноград из одного из контейнеров,
забрасывая его себе в рот.
– Ох, это очень круто. У тебя к этому всему идет в комплекте вино?
Я снова потянулся в корзинку и вытащил охлажденную бутылку белого вина, которую
припрятал в холодильнике внизу, и Дилан откинулся назад на свои локти.
– Уверен, что смогу привыкнуть к такому. Лежать на палубе какой–нибудь роскошной
яхты и загорать, пока какой–нибудь мускулистый парень наливает мне вина и кормит.
Я остановился на половине налитого стакана.
– Какой–нибудь мускулистый парень?
Дилан небрежно пожал плечами, но изгиб его губ противоречил его безразличию.
– Конечно. Пока он обнажен по пояс и протягивает мне бокал вина, почему меня
должны волновать такие досадные мелочи, как его имя?
Я закончил наливать выпивку, заткнул пробкой бутылку, а затем потянулся через
разложенную еду, чтобы вручить бокал Дилану. Когда он забрал его, наши пальцы
скользнули друг по другу, и я сказал:
– Точно. Зачем нужно имя, да?
Дилан приподнялся, пока его губы не оказались в сантиметрах от моих, и облизал их.
– Конечно. Только, естественно, если это имя – Эйс Локк, потому что это имя я люблю
произносить, стонать и выкрикивать в любое время суток.
Я промычал свой ответ, перед тем как захватить рот Дилана в страстный, быстрый
поцелуй. Это было знаком подтверждения его слов, и если честно, штампом собственности
из–за того, как эти слова повлияли на меня. Мне нравилось слушать, как мое имя слетало с
его губ, и не важно, как он произносил его, а сейчас, когда я отстранился от него, это было
произнесено тихим шепотом на выдохе.
– Я испытываю очень нежные чувства к Дилану Прескоту, не стану лгать, – когда я сел
на свою сторону полотенца, Дилан медленно поднес бокал к своим губам и сделал глоток,
удерживая сосредоточенный взгляд на мне все время, а потом он опустил бокал, проглотил и
нахмурил брови.
Я не был точно уверен, что происходило в голове Дилана в тот момент, потому что он
перешел от беззаботного и расслабленного состояния к задумчивости и, я мог бы поклясться,
к нервозности, и это заставило меня потянуться к нему. Но Дилан покачал головой.
– Эй, что происходит? – спросил я, направив небольшую улыбку в его сторону, но
что–то здесь определенно переменилось. – Дилан?
Дилан сел прямо и поставил бокал с вином рядом с собой. Затем он согнул ноги и
подтянул их к своей груди, где обхватил их своими руками. И вот так внезапно он стал из
открытого и доброжелательного – закрытым.
– Дилан? Я сказал что–то…
– Нет, – перебил он, снова качая головой. Его глаза смотрели в пол. – Ты идеальный.
Ладно… То, как он произнес это слово заставило мое беспокойство увеличиться в
десятикратных размерах, потому что это определенно не было сказано той же льстящей
интонацией, как несколько минут назад.
– Это идеально. Все…и я шутил насчет этого, но Эйс, – произнес он, поднимая глаза,