талии, чуть выше линии пояса моих шорт. И, боже мой, это грандиозно, думал я, пока Дилан
продолжал дразнить обнаженную кожу на моем боку.
Пока мы были охвачены вкусом друг друга, я не мог бы сказать, как долго мы так
простояли, пробуя губы друг друга и проглатывая звуки удовольствия, вырывающиеся из нас.
Но когда он отстранился и прикусил мою нижнюю губу, мне стало проблематично
сосредотачиваться на нем. Моя голова кружилась, кровь неслась по венам, и я никогда не
хотел быть с кем–то другим больше, чем хотел быть прямо сейчас с Диланом.
– Я хочу тебя внутри себя, – прошептал он, и я не мешкал. Пятясь с ним назад, я снова
захватил его губы своими, двигаясь вперед, пока его ноги не ударились о край кровати. До
того как я успел опустить нас, руки Дилана перешли на мои запястья. Когда я замер, желая
узнать, что он собрался делать, его пальцы опустились на пуговицу его шорт, щелчком
расстегнули ее и потянули за молнию. Затем он посмотрел в мои глаза и проделал то же
самое с моими шортами.
– Каждый раз, когда мы вот так вместе, клянусь, мне приходиться щипать себя, чтобы
удостовериться, что ты действительно стоишь здесь, передо мной. Но ты же здесь, да? –
спросил он.
– Да, я, действительно, здесь. И Дилан?
– Ммм?
– Нет другого места, где я предпочел бы быть.
Дилан потянул свои шорты и боксеры вниз по бедрам и вышагнул из них перед тем,
как сесть на кровать и откинуть голову ко мне. Неторопливыми движениями он опустил мою
одежду вниз по ногам, его пальцы скользили по длине моих бедер, пока он стягивал все.
Затем, когда он вернулся наверх, его губы мазнули по кончику моего члена самым мягким
поцелуем, и мои бедра дернулись вперед.
– Боже, – выдохнул я и проследил грубую щетину на его щеке. – Не знаю, как мне так
повезло заполучить тебя в свою жизнь. Но я очень благодарен тому, что привело тебя ко мне.
Дилан откатился назад по кровати, а я пополз на него, седлая его бедра и склоняясь,
чтобы мои губы остались в нескольких дюймах от него.
– Все это время я хотел тебя, – произнес я и коснулся поцелуем его виска. – И теперь
ты мой.
– Весь с головой, – его голос – низкий рокот в моих ушах, – и когда я снова вернул к
нему свой пристальный взгляд, я видел любовь, сплетающуюся с желанием, в этих зеленых
морях. Теперь я узнавал этот взгляд. Это был тот же, что и несколько недель подряд, но я
только выяснял, что он означал. Интересно, он мог видеть то же самое в моих глазах.
– Эйс?
Моя грудь вздымалась и опадала напротив него, и когда он расширил свои ноги, чтобы
я устроился между его бедер, я провел пальцами по его волосам.
– Да?
– Помоги мне забыть.
Я опустил голову, чтобы уткнуться носом в изгиб его шеи, и слушал тихий звук его
дыхания – вдох – выдох. Вдох–выдох.
– Помоги мне отключить голову, – прошептал он.
– Я могу сделать это.
– Я знаю. Потому что, угадай, что я только что узнал?
– Что же?
Он приподнялся, приложил свои губы к моему уху и сказал:
– Эйс Локк любит меня.
Когда он устроил свою голову обратно на подушку, застенчивая, озорная улыбка
изогнула его губы, вызывая мою собственную.
– Неужели, серьезно?
– Угу, любит, – ответил он, медленно оплетая ногами мои бока, а затем – руками мою
шею.
Я качнулся бедрами над ним и позволил себе утонуть в ощущениях его члена,
устроившегося вровень с моим. Оттолкнув в сторону серьезность нашего предыдущего
разговора, я потерялся в восхитительных мгновениях, лежа с ним подобным образом, в
сжигающей душу связи, которую теперь ощущал, когда смотрел в его глаза, не теряя себя.
Только прикосновения обнаженной кожи, и ничего больше, я чувствовал себя ближе к нему,
чем ко всем за всю свою жизнь, и хотел наслаждаться этим так долго, насколько возможно.
***
Мое сердце грохотало от выражения в глазах Эйса, пока они блуждали по каждой
моей черте, и когда он оперся предплечьями по обе стороны от моей головы и сказал:
«Поцелуй меня», – ничто не смогло бы остановить меня.
Я скрестил лодыжки на его пояснице и приподнялся над матрасом, убеждаясь, что
соприкасаюсь каждой частью своего тела с ним, как могу, и низкий рык, поднявшийся из его
горла заставил меня смять его губы своими. Рот Эйса разомкнулся под моим, и я прикусывал
и посасывал его пухлую, нижнюю губу, когда он использовал свои руки, чтобы сместиться