не мог и не стал бы отказываться. Мои глаза закрылись, подошвы моих ног врезались в
матрас, мои бедра подбросило вверх, а пальцы пережали мой член настолько сильно, что
проявились вены на моем предплечье.
– Я так понимаю, что тебе нравится эта идея, – сказал он, швыряя пакетик на пол. –
Рад слышать это, потому что в следующий раз, когда я окажусь в тебе, ты почувствуешь, как
я взрываюсь.
Твою мать…так этого не будет сегодня? Эйс видимо настойчиво стремился
замучить меня.
– Однако, сегодня… – сказал он, поворачиваясь, чтобы покопаться в ящике, и когда он
обернулся снова, свет померк.
Как я мог забыть, что еще хранил в этом ящике? Ох, точно, он уничтожал клетки
моего мозга. Запишем это как еще один пункт, который я люблю в нем. Тот факт, что он знал
все мои извращения, все мои причуды и все мои секреты, и все равно любил меня.
– Кажется, у нас есть время для еще одного «первого раза» перед отъездом. Ты так не
считаешь?
Твою мать, прямо сейчас в его руке было тридцатисантиметровое дико–горячее
развлечение.
***
Я думал об
этом
конкретном моменте с того первого раза, когда я провел ночь в
постели Дилана, и следовательно первой ночи, которую я провел внутри Дилана. Угу, точно,
и перед тем как он переедет ко мне, я был решительно настроен использовать это.
Дилан был обнажен и лежал на постели с истекающим членом в руке и глазами
полными лихорадочного возбуждения, что я был удивлен, как он еще не прожег свое
постельное белье от того, насколько распалено он выглядел.
Мне было в большей степени трудно сосредоточиться из–за пульсирующей боли
моего члена, которая отбивала настойчивый ритм одновременно с моим сердцем. Но,
Господи, Дилан без ничего был мощнейшим соблазном для той стороны, которую он всегда
называл – моим зверем.
Кто ж знал, что он вообще есть во мне? Очевидно, что этот мужчина. Тот, который
сейчас следил за тем, как я поглаживал тридцатисантиметровый дилдо, как будто был
гипнотизером. Но сегодня, я хотел, чтобы Дилан был тем, кто творит магию. Он пошутил в
тот первый раз, что мне не стоит так пугаться размера секс–игрушки, и я быстро заверил его,
что дело абсолютно не в мыслях о нем, использующим этот толстый фаллос. Нет, совсем
наоборот. Я страстно желал посмотреть на это в действии. И это произойдет сегодня.
Я выгнул бровь, будто призывал его отказаться, но сейчас я знал Дилана и его
сексуальные наклонности достаточно хорошо, чтобы понять, что моему мужчине нравились
зрители. Поэтому я бросил игрушку на кровать, рядом с его бедром, а затем развернулся,
чтобы прихватить смазку. Когда я захлопнул ящик, я пошел обратно, огибая край кровати, к
дивану, который стоял лицом к постели, скинул штаны и боксеры к лодыжкам, а затем
вышагнул из них, перед тем как занять свое место.
Дилан в этом момент зашевелился, приподнялся на локтях, чтобы посмотреть в мою
сторону.
– Эм…
– Только не говори, что не понимаешь чего я хочу, – сказал я, надменно, как никогда,
зная, что еще переключает все выключатели Дилана. Затем я обхватил свой член ладонью и
медленно потянул вверх, застонав от ощущений.
Дилан поднял дилдо и посмотрел на него, перед тем как встретиться с моим
пристальным взглядом через шипящий, наполненный сексом воздух.
– Ты хочешь, чтобы я самостоятельно им воспользовался.
То, как он произнес это, не было вопросом, потому что он знал, что находился в
центре внимания, но я решил дать ему такой же ответ.
– Да, Дилан. Я хочу, чтобы ты трахнул им себя самостоятельно.
Когда его рот распахнулся, я обуздал выражение своего лица до ничего незначащего.
О, да, эрекция Дилана, если такое возможно, стала длиннее и тверже после этих слов, а когда
он взял пузырек со смазкой и открыл его, звук был похож на выстрел, срикошетивший в
напряженном пространстве.
Я замедлил свои поглаживания, наблюдая, как он выливает прохладную жидкость себе
на ладонь, затем закрывает крышку, бросает его в сторону, и подхватывает свою игрушку.
Удерживая свой зеленый взгляд на мне, он сел прямее, прислонившись спиной к стене,
и разместил свои ступни на постели. Затем он закинул свои руки на колени, и открывшийся
для мня вид был чем–то охренительным.
Но провокатор не остановился на одном–очке в свою пользу. Нет. Потому что Дилан