– Почему одну из этих статей нельзя переслать? Так ведь можно начать восстание! – рассуждает Джейкоб. Ох уж эти невыполнимые идеи, присущие любому мечтателю. На них юная Бэйн лишь мягко качает головой.
– Ты же знаешь, что пересылать что-либо анонимно невозможно. Обычный человек, с промытыми всей этой чушью мозгами, с лёгкостью может сдать тебя властям, и на следующий день твоё фото будет висеть рядом с другими «жертвами бесов», – Джейкоб замолчал, понимая, что Миртл права.
–Неужели никто даже не пытался? – Томпсон отчаянно сопротивлялся правдивости слов Бэйн.
–Неужели ты и впрямь думаешь, что один из нескольких тысяч человек готов пожертвовать своей жизнью ради начала возможной революции, благодаря которой наверняка умрёт ещё куча народу? – усмехается Бэйн, обнимая острые коленки руками, забрасывая пятки, облачённые в массивные кеды, на поверхность перил – К тому же, через каких-то пару поколений, последние «мятежники» вымрут и люди совсем погрязнут в сладкой лжи.
–Вот именно! С этим нужно что-то делать немедленно! Разве свобода не стоит жертвы? Разве правда не стоит того, чтобы за неё бороться? – не мог утихомириться Джейкоб.
– Нет, если эта правда стоит жизней. Вот скажи, Джейк, тебе предоставлена вся правда, ты стал от этого счастливее или свободнее?
– Нет, но…
Томпсон не успевает договорить, как Миртл его бестактно перебивает: «Ты уже ответил – «Нет». Так неужели ты думаешь, что другие станут?»
Джейка загнали в тупик, и он пару секунд размышляет над заданным вопросом. «Если все узнают правду, то всё изменится», – уверенно заявляет он.
– Конечно изменится, но в какую сторону?
– Люди сами смогут выбрать себе правительство, больше не будет лжи и манипуляций. Больше не будет страха.
Эти слова вызывают подобие на снисходительно-лукавую улыбку на миловидном личике Миртл.
– О, мой милый Джейк. Ты серьёзно в это веришь? Правда веришь, что после всплытия правды не начнётся хаос? Возможно даже Четвёртая Мировая Война? И ты готов отдать за это свою жизнь?
Джейк замолкает, а Бэйн встаёт с места: «Вот, что я тебе скажу, Джейкоб. Правда у всех своя, и её ценность чересчур преувеличена. Ради идеи умирают лишь фанатики, а фанатизм является всего лишь отсутствием рационального мышления. Лучше жить тихо…»
На этот раз Миртл перебивает Томпсон. «Как жалкие крысы?» – резко спрашивает он, откидывая голову, вглядываясь в очертания стоящей перед ним девушки.
«Если жалкие крысы живы, то да, – не растерявшись, отвечает она – А сейчас мне пора возвращаться домой, а то родители будут переживать». Миртл обнимает Джейкоба, оставляя на его щеке прощальный поцелуй. «Увидимся завтра, Джейк. Прочти парочку статей с того сайта», – шепчет Бэйн, опаляя своим дыханием шею юноши, вскоре уходя в направлении своего дома, оставив розу на перилах.
«Больница. Защитное Солнце» – тайная встреча
Теперь у Джейкоба Томпсона по ночам одни кошмары. Пока он, ощущающий участившийся пульс в ушах, висках и горле, не накрывает лицо обеими ладонями по пробуждению. Не пытается прогнать от себя все эти демонические образы прочь и не просыпается окончательно в пятом часу, ещё до рассвета.
«Я вот всегда слышал, что у Барта были не все дома. Мне кажется, было очевидно, что он одержим», – уловил разговор двух мальчишек из параллели Джейкоб, закрывая свой школьный шкафчик.
«А я слышал, что он пытался покончить жизнь самоубийством», – в ответ прилетает незнакомцу.
«Вы с ним вообще разговаривали?» – не выдерживая всех этих сплетен, спрашивает Томпсон, бестактно влезая в их диалог. Мальчишки, явно того не ожидая, переводят растерянные взгляды на Джейка. «Ах да, зачем это нужно? Намного проще обсуждать единственного, хоть что-то понимающего человека», – горестно усмехается тот, и двое друзей осторожно переглядываются. Они считают Томпсона сумасшедшим – это чётко просвечивается в выражении их лиц. Неожиданно чьи-то цепкие пальцы хватают Джейкоба за руку, таща в неизвестном направлении. А в голове бьётся подбитой птицей, бессильно хлопающей изломанными крыльями, мысль: «Только ничего не говори им вслед, молчи!» Он слишком ярко ощущает свои лопающиеся сосуды.