Григорьев Сергей Тимофеевич
В октябре
Сергей Тимофеевич ГРИГОРЬЕВ
В ОКТЯБРЕ
Повесть
________________________________________________________________
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Ключ от чердака
Домовой
Синие глаза
Сестра милосердия
Обрывок газеты
Угощение
Винтовка
Выздоровление
В погреб!
Камень
Во мраке
Перемирие
Ликующее знамя
________________________________________________________________
Ключ от чердака
Судаковский дворник Ферапонт надел тулуп, собираясь на ночное дежурство у ворот. Позванивая связкой ключей на большом крыльце, дворник строго наказывал сыну:
- Запрись, Еванька, на крюк да и ложись спать. Не вздумай опять к Варкину в лазарет бежать. Забью! Он добру не научит.
- Я, папанька, почитаю маленько. Варкин мне книжку дал.
- И в книжках проку мало. Я тебе говорю - ложись спать! Федор Иванович опять скажет: "Что это ты, Ферапонт, всю ночь электричество жжешь?" Спи, и баста! Скидай сапоги! Давай сюда!
Ферапонт взял Ванюшкины сапоги под мышку, щелкнул выключателем и вышел на двор. Еванька запер дверь на крюк, прислушался к шагам отца. Отец ничего не забыл - не вернется. Еванька в темноте осторожно откинул крюк и, не ложась, дожидался. Сердце у него стучало...
Кто-то снаружи нашарил рукой скобку и осторожно потянул дверь. Ванюшка поспешно лег на постель и прикрылся. Дверь приоткрылась... Из двери пахнуло крепкими духами. Шурша накрахмаленной юбкой, в комнату вошла девчонка и шепотом довольно строго позвала:
- Еванька!
- Есть такой! - солидным басом ответил Еваня, зевнув, и присел на постели.
- Варкин велел тебе ключ от чердака из связки у отца вынуть... Вынул? Давай мне.
- Да, "вынул"! Отец спал, а кольцо с ключами в руке держал. Федор Иванович ему приказал никому ключей не давать. "А то, говорит, ответишь!" Время-то аховое! Варкин - мастер приказывать, а сам хоронится.
Аганька горестно хлопнула ладошками:
- Еванька, чего делать-то?
- Поди скажи Варкину, чтобы сам сейчас пришел. В такое дело вашему брату, девчонкам, путаться нечего.
- Ух ты мне! - Аганька подбежала к Еваньке, поднесла к его носу кулак и, вея юбкой, выбежала вон.
Прошло несколько минут, и в сторожку вошел солдат Варкин. Он ничуть не хоронился. Еще издали услышал Еванька его песню:
Возле речки, возле моста,
Возле речки, возле моста,
На Волхонке!
Возле речки, возле печки,
Возле речки, возле печки,
У заслонки.
Войдя в сторожку, Варкин привычной рукой нашел выключатель и зажег свет. Левая рука у Варкина на перевязи, в толстой гипсовой повязке.
- Чего сидишь во тьме египетской? Ну-с, в чем дело?.. Без сапог? Где ключ? - спросил Варкин.
- Без сапог: отец унес. Ключ у отца. Да не беда! Я побегу к отцу и скажу: "Папанька, Варкин пришел, спирту принес..." Он все кинет...
- План хорош, но спирту нет.
- Ну, выдумай еще...
- Лучше не выдумаешь. Попробуем. Беги. Медлить нельзя. Ты скажи отцу: "Я посторожу, поди выпей с Варкиным". Погоди. Слушай. "Они" скоро начнут приходить - не сразу, а по одному, по двое. Всех их семеро. Спросишь: "Кто такие?" Каждый должен сказать: "Мушка". Ты отвечаешь: "Москва". Понял?
- Чего проще! А ты их всех знаешь?
- Всех до одного! Да с ключом-то не ошибись, не забудь: от чердака!
- Понес! - ответил Еванька, выбегая вон из сторожки.
Варкин сел и, играя на перевязанной руке, как на балалайке, запел в ожидании Ферапонта:
Возле речки, возле печки,
У заслонки,
Пекла баба пышки с маком
Для девчонки.
Еванька побежал босиком по ледяным плитам дорожки к воротам.
Ферапонт грузным медведем сидел в дворницком тулупе и валенках на низком табурете у калитки сквозных железных ворот.
- Папанька, Варкин пришел, спирту принес! - крикнул Еванька, впопыхах ткнувшись головой с разбегу в грудь отца.
- Да ну? - радостно изумился, пробуждаясь от дремы, Ферапонт. Верно?
- Сам сказал.
- Как же быть-то? Вот история!
- Ты поди, а я посторожу. Поди скорей! - торопил Еванька отца, переступая по плитам босыми ногами. - Беги бегом!
- Ишь ты какой шустрый! Я уж сто лет не бегал.
Ферапонт встал, нашел в связке ключ от калитки, отомкнул большой навесной замок и, выйдя за калитку, посмотрел в одну сторону переулка и в другую. Вышел за ворота и Еванька.
- Что еще за чудеса?!
Вдали, со стороны Пречистенки, погас высокий газовый фонарь. За ним второй, третий... И ближе стало видно, что по улице, перебегая со стороны на сторону, движется фонарщик Горбунчик с длинной бамбуковой палкой и "привертывает" фонари. Фонарщик подбежал к фонарю против калитки и оставил вместо яркого зеленого огня маленький синий глазок. Ферапонт строго спросил:
- Чего это в такие дни свет гасишь?
- Наше дело такое, - ответил Горбунчик, остановясь, чтобы вздохнуть. - Прикажут - гаси, велят - зажигай!
- Экономия газу, что ли? - спросил Ферапонт.
Но Горбунчик побежал уже со своей волшебной палкой к следующему фонарю. В переулке стало темно.
У Еваньки от холодного камня ломило ноги.
- Папанька! Ждет Варкин-то!
- Варкин? Ну ладно. Сядь. Надень тулуп. Да гляди никого не пускай. Наши-то, никак, все дома?
- Костя управляющев, никак, не пришел.
- Шляется по ночам! Ну, его пустишь. А больше никого...
Ферапонт запер калитку, скинул тулуп и пошел к сторожке. Ванюшка закутался в тулуп с ногами. Блохи дружно принялись "чкалить" голые ноги мальчишки.
- Вот это так! Важно! - с удовольствием бормотал Еванька, разыскивая в связке знакомый ключ от чердака. Найдя, он снял ключ с кольца.
Согревшись, Еванька задремал. Его разбудил тихий стук скобой в калитку. За калиткой во тьме стояли двое с ношей в руках.
- Вы чьи будете? - спросил Еванька, вылупляясь из тулупа.
- Свои.
- А все-таки?
- "Мушка".
- "Москва". Пожалуйте! - Еванька отомкнул калитку и пропустил двоих во двор, озираясь на освещенные и не задернутые шторами во втором этаже окна.
Один из вошедших тихо спросил:
- Куда идти-то?
- Вон в ту дверь. Там вас девчонка Аганька встренет.
Неся что-то тяжелое, двое пошли к дому и по дороге обошли светлые пятна из окон, лежащие на булыжнике двора. Еванька смотрел им вслед. Они вошли, смело открыв незапертую дверь дома. Оттуда выскочила и вихрем примчалась все так же в одном платье Аганька: