– Все в порядке, мистер Каванетти. Не утомляйте себя. Я пришла только, чтобы поздороваться. – Она сжала его руку. – Посмотрите, кто здесь.
Она видела, как глаза Майкла остановились на высоком мужчине, своем старшем сыне, которого он выгнал тринадцать лет назад.
Джессика почувствовала, что рука Майкла шевельнулась под ее рукой.
– Это Николо, – мягко сказала она.
– Привет, пап. – Коул вышел из-за Джессики и взглянул на отца. – Мария сказала мне, что ты в больнице.
Губы Майкла скривились, глаза широко раскрылись, но Джессика ничего не могла прочитать по ним.
– Сестра сказала, что тебе уже лучше, – рискнул начать разговор Коул. – Возможно, ты скоро будешь дома.
Неожиданно Майкл сжал руку Джессики, и она испугалась. Майкл пытался поднять голову, чтобы что-то сказать, но смог выдавить из себя только несколько гортанных звуков.
– Что вы хотите, мистер Каванетти? – спросила она. Он пристально посмотрел на нее, потом на Коула, как будто умоляя их сделать что-то. Он попытался покачать головой, но лишь упал на спину. Измученный, он закрыл глаза.
Джессика посмотрела на Коула:
– Как ты думаешь, что он хотел сказать?
– Не знаю. Я не смог понять его бормотанья. – Коул взял отца за руку. – Папа, у нас с тобой были разногласия. Я знаю, как разочаровался ты во мне, когда я отказался от нашего дела. Возможно, я заслужил твой гнев, но я хочу помочь тебе сейчас. – Он видел, что отец слышит его, хотя и лежит неподвижно. – Папа, разреши мне помочь тебе.
Пергаментные веки Майкла открылись. Его влажные глаза блестели. Коул молча выдержал этот взгляд.
Майкл снова попытался заговорить. Сделав огромное усилие, он произнес одно только слово.
– Убираться? – ошарашенно спросил Коул. – Нет, – возразила Джессика, – это звучит, как монах.
Майкл сжал ее руку.
– Вы сказали монах? – спросила Джессика. Майкл слабо кивнул, и тут дверь отворилась.
Вошла сестра с подносом:
– Извините. Мистеру Каванетти надо отдохнуть.
– Мы скоро вернемся, папа, – сказал Коул.
Джессика тихо поднялась и освободила свою руку. Выйдя в холл за Коулом, она спросила:
– Как ты думаешь, что он хотел сказать?
– Ты имеешь в виду монаха?
– Да.
– Может быть, ему дают наркотики, поэтому он несет чепуху.
– Не думаю. Он сжал мою руку, когда я сказала «монах». Это ясно.
– Но в этом нет никакого смысла. – Коул взял ее под руку. Обычно ей было неприятно, когда кто-нибудь делал это. Но с Коулом было легко, возможно, от того, что ее мысли были о Майкле.
– Могу я предложить тебе чашку кофе в кафетерии? – спросил Коул.
– Нет, спасибо. Я должна возвращаться.
– Тогда разреши проводить тебя до машины.
– Хорошо.
Они молча дошли до лифта. Когда двери закрылись, Джессика прислонилась к поручню. Коул нажал кнопку и посмотрел на нее.
– Не думаю, чтобы ему хотелось домой, – произнесла Джессика.
– Почему? Ему всегда не нравилось отлучаться.
Что переменилось?
– Не знаю, – Джессика пожала плечами, продолжая смотреть на загоравшиеся на табло цифры этажей. – Разве Мария не упоминала, что Изабелла запирала его наверху? Ты не предполагаешь, что она плохо обращалась с ним, а?
– Ты знаешь, как может Мария преувеличивать.
Двери открылись. Коул пропустил ее вперед:
– Где твоя машина?
– Справа.
Он проводил ее до машины и замешкался, пока та ее отпирала.
– Коул, ты знаешь что-нибудь о монахе на винограднике?
– Что ты имеешь в виду?
– А есть ли кто-нибудь, кто этим интересуется?
– Нет, насколько я знаю. А в чем дело?
– Я видела монаха уже дважды. Первый раз на Мосс-Клифф-Роуд и прошлой ночью, за окном моей спальни.
Коул улыбнулся, его зубы блеснули на лице с золотистой кожей.
– Монах-эксгибиционист? Это новый поворот.
– Я серьезно! – Она нашла ключи зажигания и села в машину. Может быть, монах напугал твоего отца или причинил какой-нибудь вред?
– Ничего похожего. Не могу представить монаха, бродящего по винограднику. Может быть, тебе показалось, что ты его видела.
Джессика покачала головой и тронула машину. Она была уверена, что видела.
Коул наклонился к машине:
– Ты идешь на вечеринку в Фоле Вайнери завтра вечером?
– Не знаю. Может быть. А ты?
– Люси хочет проверить свой вкус. Хотя мне и не хочется видеть старых знакомых. Может быть, мы увидимся там?
Она улыбнулась и закрыла дверь. Минуту Джессика смотрела на его руки, лежавшие на окне машины, потом повернула руль. В зеркале заднего вида она видела Коула стоящего под мелким дождем и смотрящего ей вслед. Влившись в поток автомобилей, Джессика сжала руль – она не могла вспомнить, чтобы кто-то провожал ее в последнее время.
Шон Каванетти бросила чемодан и уперла руки в бока. На ней была узкая кожаная юбка, но она не думала, что достаточно привлекательна, даже когда приложила к себе рубашку вместе с вешалкой. Шон посмотрела на себя в зеркало в стенном шкафу и втянула живот. Затем взглянула на рубашку и улыбнулась во весь рот, намазанный темно-сливовой помадой. На ней был нарисован экран с портретами группы «Лучше, чем смерть», на концерте которой она была месяц назад. Она любила этих «мальчиков», но еще больше ей понравился оскорбленный вид окаменевшей Изабеллы Каванетти.
Что за отсталый человек ее свекровь. Шон взяла из сумочки сигареты и закурила, глубоко затягиваясь. Она не курила в самолете до самого приземления.
Шон вынула длинную тонкую сигарету и серьезно осмотрела ее, на ней отпечаталась ее яркая красная помада. Она должна перестать курить, потому что беременна. Шон слышала, что это вредно для ребенка. Она отбросила пачку, доставая рубашку из чемодана. В это время раздался стук в дверь.
В комнату вошла Изабелла:
– Не торопись располагаться, Шон. На ледяной тон Изабеллы Шон даже не отреагировала. Она осмотрела ее с ног до головы, наградив одной из лучших своих ухмылок, и повернулась к шкафу.
– Я сказала, – Изабелла подошла ближе, – не распаковывайся.
– Я не глухая, миссис Си. – Шон сняла с полки вешалку.
– Не называй меня этим ужасным именем!
– Если мы обе будем называться миссис Каванетти, – ответила Шон, – люди не будут знать, кто из нас кто.
– Ужасно!
Шон не обратила на это внимания и повесила рубашку на вешалку.
– Разве Френк не говорил тебе, что я запретила курить в доме?
– Нет, – Шон взглянула на нее с притворным испугом, – не говорил этот ваш Френк. – Она хмыкнула.
Изабелла в ярости шагнула к чемодану и захлопнула его.
– Эй! – повернулась к ней Шон.
– Я хочу, чтобы ты убиралась отсюда, Шон. Френк не сообщал мне, что ты приедешь, и боюсь, что я не успела приготовиться к тому, чтобы принять тебя.
– Не приготовилась? – Шон подбоченилась. – Но ведь скоро Рождество, это семейный праздник, миссис Си. А я член семьи, нравится вам это или нет. Я не могла оставаться в Бостоне, как в прошлый раз, когда вы с Френком ездили в Европу.
– Откровенно говоря, мне все равно, где ты будешь. – Изабелла скинула чемодан на пол. – Я не такая сумасшедшая, чтобы терпеть тебя, лучше всего тебе отправиться в аэропорт и заказать себе обратный билет.
– Думаешь, что можешь игнорировать тот факт, что я твоя невестка, что можешь заставить меня убраться отсюда? Да, миссис Си, мне не нравится, когда меня выгоняют и игнорируют.
– Мне тоже, но я повторяю – убирайся! И я хочу, чтобы ты это сделала прямо сейчас.
Шон затянулась сигаретой и выпустила дым через ноздри, зная, что это взбесит Изабеллу, эту ведьму. Без сомнения, таким же был и Френк. С такой матерью он и не может быть другим.
– Прямо сейчас, Шон!
– А если нет?
– Я вызову полицию. Я выкину тебя. Френк собирается разводиться с тобой, как ты знаешь.
– А я так не думаю, миссис Си, – улыбнулась Шон, вынимая из кармана юбки листок. – На самом деле, я думаю, что мой дорогой муж станет обращаться со мной очень мило.