Он махнул рукой с цветами, но безрезультатно. Они не сразу увидели главу семьи, а когда наконец-то обнаружили знакомое лицо, тут же двинулись к нему, каждый по-разному. Юля — жена Андрея ласково улыбнулась и ускорила шаг, заставляя сына ускориться вместе с ней, дочка Катя же, завидев отца, ринулась вперед буквально в последние секунды, обходя прохожих.
— Папа! — девочка подскочила к нему и повисла на шее.
— Катюша, привет, — сердце Сокола растаяло от милой улыбки дочери и выражения радости в светлых глазах. К ним подошли и остальные члены семейства. Глеб держался прямо, но имел немного растерянный вид. Он старался быть серьезным при любой ситуации, даже когда семья собиралась вместе. Ещё совсем ребенок Глеб во всем старался походить на отца. Сам же Андрей помнил, что перед отъездом наказал сыну присматривать за матерью и сестрой и тот со всей принятой Соколам осмотрительностью принялся исполнять наказ отца.
Жена Сокола обмахивалась веером, и со стороны можно было подумать, что Юля типичная леди-барышня, что интересуется лишь платьями, сплетнями и драгоценностями, но это было не так. Всё, что она хотела лишь соответствовать статусу жены сыщика Второго отделения, быть скромной и одновременно женственной, однако дома, в кругу семьи раскрывалась её истинная натура.
— Какая духота! Ну, здравствуй, Андрюша, — она скромно поцеловала его в щеку и вручила небольшой чемоданчик, который всё это время нес Глеб, делая вид, что ему не тяжело и постоянно отказываясь от помощи матери, от чего ей пришлось взять сына за руку.
— Как же я рад, что вы приехали. Дамы, это вам. — Сокол подарил фиалки, наслаждаясь реакцией. Щечки Юли зарделись, но она сдержанно улыбнулась мужу и сказала «Спасибо», хотя по её лицу было видно, что внимание мужа ей было очень приятно. Катя же в восторге, подпрыгнув, вновь обняла отца, тот ещё раз чмокнул дочь в щеку и сказал, повернувшись к сыну, — Глеб Андреевич, как дела на посту?
— Без изменений, обстановка спокойная! — выпятив грудь произнес Глеб. Мальчику нравилось, когда с ним разговаривают как с взрослым, хотя он был младше своей сестры. Андрей, конечно же, шутил, но старался лишний раз не рушить детский мир мальчика, который, пока что, всё воспринимал слишком серьезно.
Поворошив сына по голове Сокол сказал, — прошу к машине.
Когда жена с дочкой расположились на заднем сидении, а сын — спереди с отцом, они поехали в сторону порта. В открытые форточки залетал свежий морской ветер, который приносил облегчение после длительной поездки. Дети делились впечатлениями и шутили. Более сдержанно Глеб и менее — Катя. Девочка вообще, готова была высунуться из окна автомобиля и рассматривать дивные, хоть и не такие яркие, как в Петрограде, пейзажи города.
Недалеко от побережья, где располагался санаторий, Соколу выделили аккуратный одноэтажный домик для всей семьи. Черепичная крыша и белые стены фасада, увитые плетистыми розами, радовали глаз. Гравийная дорожка хрустела под ногами, подводя их к невысокому крылечку с не застекленной верандой. Сокол достал ключ и легко провернул его в замке двумя щелчками. Их встретил ещё оставшийся запах краски и ароматной выпечки.
— М-м-м, пирог с рыбой. Будто и не уезжали из дома, верно? — Катя сняла шляпку и опустилась на обитую бархатом тахту. — Здесь ещё до сих пор ощущается присутствие прежних жильцов. Пап, ты, видимо, раскрыл важное дело, раз домик так быстро освободили в разгар сезона. — Сокол хотел было возразить, но хитрый взгляд дочери рассмешил.
— Расследование прошло успешно, — решил подыграть он дочери, — Но мы тут отдыхать собрались, так что никаких разговоров о моей работе. Глеб фыркнул, закатывая глаза. Вот кто не интересовался полицейскими делами, так это он. Хоть он и выглядел серьезным мальчиком и почти всегда старался походить на отца, наука, как однажды выразилась Юля, стояла для него на первом месте. Все своё время Глеб проводил за книгами, и постоянно что-то писал в тетради дома. Сокол даже немного волновался, что мальчик с головой уйдет в свои фантазии, не замечая окружающего мира. Впрочем, сейчас он был здесь и вел себя вполне как обычный мальчик, готовый к тому, что весело попрыгать на улице с мячом.
Юля накрыла на стол и позвала всех обедать. И снова повелась беседа. Молчание не было эталоном поведения семьи во время приема пищи. Говорили о вечерних и завтрашних планах, погоде, море и, конечно, магазинах. Сокол отложил приборы и опёрся подбородком на сложенные в замок пальцы. Как же потеплело в груди рядом с самыми близкими людьми. Все заботы вместе с Разини отошли на задний план. Кощунство — думать о работе в кругу семьи. Безусловно, его ждал риск и опасность, но до этого ещё два долгих, счастливых дня.