Глава 3
Загородная встреча
— Не верю, что ты оставляешь меня здесь! — причитала Наталья, родная и единственная дочь Разини.
Она прибыла в Дальноград сразу же, как только Альберто смог встать на ноги. Дон посчитал, что хватит прятать родную кровь от посторонних глаз и решил, что наследница должна быть рядом с ним. Как-то он обмолвился, что и мать её не так далеко, как кажется, но тут же замолчал и больше эту тему не поднимал. Тем более что слышал его один только Джек, но он был не из болтливых и понимал, что некоторая информация не предназначена для его ушей, а потому практически сразу всё «забыл». Наталья ни капельки не походила на своего отца, по крайней мере, внешне. Да и хорошо знавший в разные годы жизни Разини Джек понимал, что и характером девчонка явно шла в мать, которую никогда не видела, а сам Разини обходился с ней как с самой настоящей принцессой, готовый выполнять каждую прихоть. Дон редко когда мог отказать просьбах дочери, впрочем, когда дело касалось её безопасности, Альберто был непреклонен.
Наталья Альбертовна была девушкой достаточно высокой для своего возраста, отличительной чертой девушки был надменный взгляд, который она бросала на всех, кто был ниже её ростом, или же наоборот дерзкий из-под насупившихся бровей на всех, кто выше. Короткие темные волосы до плеч почти всегда были прикрыты неким головным убором, в основном она предпочитала шляпки с различными вычурными украшениями, например, изысканными и пышными перьями. Всем своим видом Наталья показывала, что она по положению и статусу априори выше всех, кто находится в гостинице, а Разини и рад был только потакать ей в этом. Вот и сейчас, узнав, что банда собирается на встречу с боссами, Наталья начала проситься с ними. Джек вообще не понимал, как в семнадцатилетней девушке, почти женщине, могло быть столько капризов и непонимания жизни. Учитывая, что её отец был боссом мафии, следовало уже начинать думать мозгами и не лезть на рожон. Жеменес не понимал, как его босс может быть настолько серьезен в одних вещах, и настолько беспросветно глуп и наивен в других, дочь была лишь самым ярким примером в длинном-длинном списке в голове Палача. Разини, между тем, продолжал «сражаться» со своей принцессой:
— Не могу, милая, это очень важная встреча и нам, возможно, придется задержаться на всю ночь, а я же знаю, что ты не любишь скучать, — он чмокнул дочь в щеку и добавил, — считай, что пока меня здесь нет, вся гостиница в твоем распоряжении. Делай что хочешь.
Джек хмыкнул. Уж она то, точно сделает все что захочет, а уж после того, как отец дал добро, Жеменес не был уверен, что, когда они вернуться, гостиница будет стоять в целости. Может, попросить приглядеть за ней кого-нибудь из парней, кого она хоть чуть уважает? В основном это были слащавые парни, угодить которым было просто приятно для Разини-младшей, а не потому, что она их боялась или вправду уважала. Может, Василия? Кажется, они нашли общий язык в последнее время. Парень в целом оказался одним из самых удачных пополнений для банды, который быстро нашел общий язык и с Жеменесом, и с Донсом, когда вступал в банду, а потом и на дона произвел благоприятное впечатление. Эх, если бы все были такие как он, а не как Непостоянный…
Джек сидел на переднем сидении «Путиловца», высунув локоть в окно. В его пальцах была зажата дымящаяся на весь салон сигарета. Её вонь расходилась во все стороны, заставляя пассажиров также открыть окно и вдыхать свежий воздух Дальнограда. Джек не обращал внимание на редкие покашливания за своей спиной.
— Я готов уже стать верующим, надеть рясу и откликаться на «падре», только чтобы вымолить одно единственное желание! Джек, да когда уже ты начнешь покупать нормальные сигареты, а не эту дешевую дрянь⁈ — с мучительным вздохом вымолвил Роб, который в этот раз сидел за рулем.
— Примерно тогда же, когда ты станешь доном, — хмыкнул Жеменес, вытаскивая руку с сигаретой за борт машины и стряхивая пепел, вернул её на законное место себе в зубы, — они заставляют меня лучше думать.
Роб недовольно скорчил гримасу, потом изобразил одной рукой затягивающуюся петлю на шее, склонив голову набок, и сплюнул в окно:
— Помрешь, лет через пять от того, как все легкие выплюнешь.
— Скорее уж ты и правда станешь проповедовать слово Божье в храме Его, Роб.
— Поспорим?
— Ты и так мне должен сколько забыл, дубина?
— Ну, подумаешь… чуть меньше или больше тем более тогда не важно!
— Dios mio! — только и прошептал на родном языке Джек, закатив глаза.