— Мне его проучить, сеньорита? — спросил Джек, помогая девушке.
Она вздохнула:
— Благодарю, но не нужно. Такие как он здесь постоянно, особенно…
— Александра, хватит языком чесать, быстро на кухню за заказом! За что я тебе плачу⁈ — проревел управляющий, откуда ни возьмись, появившись в зале.
Девушка тут же развернулась на каблучках и поцокала назад.
— Джеки, он, конечно, ублюдок, хочу того же не меньше тебя, поверь, но нам нельзя привлекать внимание, не сейчас.
Слова Маленького Дона звучали разумно, и Джеку пришлось охладить пыл. Он разлил бутылку на двоих и сделал глоток. Джек не пробовал местное пойло, но то, что принесла официантка, было весьма приятным на вкус. По тому, как обожгло его горло, Жеменес смог определить в напитке коньяк.
— Так, о чем я?
— То, что интересует меня, — отложив газету произнес Донс, сложив пальцы рук и положив на них подбородок, — и судя по всему… тебя тоже.
Джек огляделся. Охрана все ещё окружала боссов, а потому он кивнул.
— Все идёт по плану, мистер Палач, твоя доля вскоре прибудет.
— А я смотрю, ты втянулся, — делая затяг и одновременно глоток, с хитрым прищуром произнес Палач, — и давно это ты у нас в бизнесмены заделался? Такой талант пропадает в этой глуши!
Дон только довольно хмыкнул, хотя Жеменес по глазам Ильи видел напряжение того. Донсу тоже было не по себе обсуждать за спиной от босса свое предательство. Однако Илью поэтому и прозвали Маленьким Доном, что он был неплохим управленцем и прекрасным интриганом. Джек лишь сделал ставку на то, как быстро Разини узнает об их маленьком предприятии.
— Я лишь уловил момент, и воспользовался, глуп… кхм, недальновидностью босса.
— Вот именно, воспользовался, — Джек ткнул в Донса окурком, — думаешь управлять заводом легко? Проще взять бордель со шлюхами и то не заметно будет, а сейчас мы оба на мушке и ходим по очень тонкому льду. А когда он провалится, мы окажемся прямиком в ушате с говном, где в нас палкой будет тыкать Разини перед тем, как сделать то, чем мы обычно сами занимаемся
Донс улыбнулся и пожал плечами, всем своим видом демонстрируя, что шансы его вполне устраивают. Он покручивал в руках бокал, в котором о стенки звонко гремели кубики льда.
— Знаешь, Джек, я давно усвоил, еще даже когда не думал о работе у Крыстика и таких высоких ставках, что наша жизнь — это шлюхи и говно. Бизнес чем-то похож, кто-то покупается, кто-то продается. Но ты сам захотел в долю, не так ли?
Джек замер, обдумывая слова Ильи. Да, захотел, впрочем, по иным причинам, нежели Донс. Но объяснять это он никому не собирался, поэтому его рука задержала бокал с коньяком у рта, пока Жеменес обдумывал ответ.
— Воспользовался твоей недальновидностью, — хмыкнул наконец-то Палач, прежде чем осушить бокал, — но я надеюсь на то, что если босс узнает о нашей затее, то кому-то из нас удастся предупредить другого.
— Да, своей смертью.
Джек и Илья посмотрели друг на друга, а потом весело рассмеялись. Палач вдруг обнаружил, что ему нравится хранить эту маленькую тайну. У них был своя сходка, в которой они также обмолвились тем, что другим знать не следовало. Удар бокалов обоих «рук» оповестил об окончании вечера. Через пару минут охрана расступилась, и Разини вышел наружу.
— Поехали, — мрачно сказал он своим заместителям, — Джек, со мной поедешь.
Усевшись в машину, Джек посмотрел на дона. Тот был мрачнее тучи, и это не значило ничего хорошего.
— Мы договорились о перемирии.
— Новость не самая плохая, — предположил Джек.
— Да, и нам остается то, что мы забрали у анархистов. Бад ещё тот ублюдок, но вот Султан, его надо опасаться. Особенно после того, как заговорят пушки.
Джек опешил. Только что дон говорил о перемирии, а здесь неожиданно вновь разговор о стрельбе.
— Босс, сейчас не самый лучший момент принимать радикальные решения. Вы слышали…
— Я все знаю, Джек. Сам Ленин, перемирие… все это дает нам время подготовиться к большим событиям.
Жеменес замолк на минуту:
— Но есть ещё Второе отделение, они явно придут за нами. Чем громче мы будем себя вести, тем скорее они заявятся.
Разини побагровел от гнева:
— Думаешь, я всего этого не учитываю, Джек? За идиота меня держишь?
— Нет, не держу. Я лишь пытаюсь понять, в чем смысл перемирия, если мы собираемся его нарушить?
Разини успокоился. Он долго молчал, пока машина возвращалась в город, Джек тоже не смел, начинать разговор. Наконец, Альберто прервал гнетущее молчание: