Нам становилось всё труднее находить по телефону наших корреспондентов в Испании, которым приходилось часто менять свои адреса, передвигаясь всё ближе к французской границе. Илья Эренбург, писавший для «Известий» много, неутомимо и эмоционально, вынужден был уехать в Париж.
— Значит, конец близко, коль Эренбург покинул Испанию, — определил Яновский. Он недолюбливал писателя, часто критиковал его репортажи за «излишнюю эмоциональность», но верил в его умение разбираться в политической обстановке.
Впрочем, не только корреспонденты и сотрудники редакции, но и рядовые москвичи понимали, что конец Испанской республики близок. Каждый день перед огромными окнами нижнего этажа редакции, где на большой карте Испании отмечались изменения на фронтах гражданской войны, с утра до вечера толпились люди, читали подготовленные нами сообщения, обсуждали их. Москвичи откровенно горевали, сочувствуя защитникам республики, которые вели героическую, но неравную борьбу.
И всё же удар, нанесённый республике в начале марта, оказался для нас неожиданным.
Мои дневники, лишь изредка затрагивающие положение в Испании, вдруг оказались заполнены «испанскими» телеграммами. Шестого марта я записал:
Рейтер: Все английские газеты под большими заголовками сообщают о свержении правительства Негрина в Испании «национальным советом обороны», захватившим власть в Мадриде. Его возглавляет главнокомандующий центральной армией генерал Касадо. В совет входят Бестейро (правый социалист), Карильо (Всеобщий рабочий союз), Мартин (Национальная конфедерация труда), Сам Андрес (левый республиканец).
Гавас из Мадрида: Образование «национального совета обороны» имеет целью, прежде всего, разрядить обстановку, созданную в Мурсии и Картахене политикой Негрина. Члены совета, благополучно прибыв в Мадрид, собрались на совещание с генералом Миаха. По радио обнародовано, что правительство Негрина распущено.
Гавас из Алжира: Сегодня в семь часов утра один из французских самолётов обнаружил в открытом море испанский республиканский флот, который двигается полным ходом в направлении Бизерты (французский порт в Тунисе). В составе эскадры — три крейсера, десять эсминцев.
Утром 7 марта Рейтер сообщил, что, перед тем как объявить о создании «национального совета обороны», заговорщики перебросили сильнейшие и преданные правительству воинские соединения под командованием Модесто, Листера и Кампеисино (Гонсалеса Валентино) в Каталонию, чтобы держать их подальше от Мадрида. Два корпуса в районе столицы были в руках анархистов, которые выступили против правительства Негрина и коммунистов.
Гавас передал из Мадрида, что там образовано новое правительство во главе с генералом Миаха. «Все гражданские губернаторы объявили о готовности поддержать его. Некоторые коммунистические элементы попытались вызвать беспорядки в столице, но были приняты меры, чтобы подавить их. Здание, занимаемое руководством компартии, закрыто и окружено войсками».
ДНБ, ссылаясь на сообщения из Бургоса, где находилась ставка Франко, информировало, что в Мадриде, особенно в северной и восточной частях города, идёт ожесточённое сражение между преданными Негрину войсками и силами так называемого «национального совета». К восставшим в Мадриде присоединились провинции Картахена, Мурсия, Гвадалахара и Куэнка. Левое крыло социалистической партии также поддерживает восставших против «национального совета».
Заговорщики установили контакт с генералом Франко, чтобы договориться о мире или перемирии. Их попытка была тут же отвергнута. Восьмого марта Гавас передал из Овиедо официальное сообщение Франко, что он не намерен вести переговоры с «предателями» и объявил, что «Мадрид будет занят вооружённым путём».
Испанский республиканский флот, покинувший свои воды, чтобы не попасть в руки Франко, был атакован у Бизерты восьмьюдесятью итальянскими бомбардировщиками. Потоплены три эсминца. Экипажи и пассажиры — гражданские лица, пожелавшие покинуть Испанию, — погибли.