С пронизывающей, откуда-то сверху сошедшей на него силой Кейт вдруг ощутил все свое тело, каждый мускул, каждый нерв, каждую клетку. Он ощутил это так, как ощущал раньше — во Вьетнаме, Камбодже, Анголе, Непале. Голова не болела, и мозг работал столь напряженно, что Кейту казалось, что у него думает каждый сантиметр его могучего тела.
— Вот оно, началось, — сказал сам себе Кейт.
Что началось, он еще точно не знал, но был абсолютно уверен, что с этой пакостью придется справиться ему самому.
Члены экипажа, положив руки за головы, медленно двигались длинной колонной по палубе крейсера в направлении распахнутой двери трюма.
— Шевелись! Шевелись! — орали конвоирующие их бандиты.
Они рассыпались по всему пути следования колонны, держа экипаж под прицелами автоматов.
И тем не менее Стивенс, весельчак и любимец всей команды, безусловный чемпион крейсера и экс-чемпион Тихоокеанского флота по боксу, поравнявшись с одним из конвоиров, неожиданно прыгнул на него, схватил за грудь и ударил коленом в пах. Тут же отскочив, Стивене провел мощный апперкот в подбородок. Голова бандита с резким хрустом откинулась назад, шейные позвонки сломались, и он с грохотом рухнул на пол. Все произошло буквально за полсекунды.
Стивене резко нагнулся, подхватил автомат, и тут с верхней палубы прогремел выстрел.
Стивене упал с простреленным затылком на бандита, сверху раздались два пистолетных выстрела, и двое матросов, шедших впереди и сзади Стивенса, безжизненно опустились на палубу.
Колонна пораженно замерла. Моряки не могли оторвать глаз от убитых товарищей. Кто-то вдруг истерично зарыдал. Кто-то начал молиться вслух. А с верхней палубы раздался громкий спокойный голос Солиста:
— Пусть это послужит для вас хорошим уроком. Будете сопротивляться — убью каждого, и тех, кто рядом. А теперь — вперед! Дисциплинированно — вперед!
Колонна тронулась и вскоре один за другим члены экипажа ядерного ракетоносца «Миссури» стали исчезать за распахнутой дверью трюма.
Когда последний ступил на лестницу, ведущую вниз, дверь с грохотом захлопнулась, и Солист приказал:
— Теперь — вахтенные...
Вооруженные матросы, несущие вахты на разных участках огромного крейсера, были уничтожены грамотно, профессионально, без лишнего шума. На одних накинули удавки с верхних отсеков и задушили, других застрелили сзади в упор, подкравшись бесшумной тенью.
Захватчики действовали спокойно, уверенно и очень быстро. Они были профессионалами высокого класса, получившими подготовку в настоящих боях, в тех «малых» войнах, которые так часто стали вспыхивать по всей планете, и которые отличались особой жестокостью и беспощадностью. Выполняя свою работу изящно и с удовольствием, бандиты уже очень скоро контролировали ядерный крейсер полностью. Между тем, Круль рылся в ящиках капитанского стола. Лихорадочно пролистывал бумаги. Вскрывал запечатанные конверты. Наконец, он нашел то, что нужно.
С этого момента начался совсем другой отсчет времени.
Нескладный, с некрасивым лицом, злобный и порочный человек, по имени Круль, становился могущественным владыкой миллионов человеческих жизней.
Круль понимал это. Он представил отдельные лица — девичьи, женские, детские, мужские.
Люди его несуразного детства и воспаленной юности прошли перед глазами Круля в медленном хороводе.
Все, кто его обижал и бил, кто смеялся над ним и отказывал ему в любви. Круль помнил их всех за десятилетия своей жизни. Он представил их жилища, дома, квартиры, ясно, как в хорошем кино, увидел как эти люди едят, целуются, спят, любят друг друга и вот — всего лишь по слабому движению его , Круля , пальца — ядерный ветер, превращает их в пыль. Их, всех тех, среди кого ему не было места. Всего лишь по мановению его великого пальца.
Круль сравнил прочитанное с отложенными им в сторону листами, выписал цифры на отдельный клочок бумаги, и, перешагнув через тело убитого капитана, подошел к маленькому вделанному в стену сейфу. Быстро набрал, заглядывая в бумажку, код. Дверца открылась.
Внутри лежала дискета.
Этот маленький кусочек пластика нес в себе смерть сотен тысяч людей. На нем были записаны электронные коды запуска и управления полетом ядерных «Томагавков». Один единственный, выпущенный с борта «Миссури», «Томагавк» мог явиться причиной мгновенного начала ядерной войны.
Круль смотрел на дискету, и по лицу его блуждала полубезумная улыбка.
Перед ним была Власть в материальном ее проявлении. Теперь он сможет диктовать любые условия президентам, султанам, королевам, советам, парламентам любых стран. И те примут условия, если не захотят, чтобы их смеющиеся, глупые, влюбленные друг в друга людишки обратились в пыль. За себя же Круль не боялся. Его крейсер с совершеннейшими системами защит — противолодочной, противовоздушной и противоракетной; с установленными на борту новейшими электронными системами обнаружения и наведения, — был абсолютно не уязвим ни для самолетов и вертолетов, ни для ракет, ни для других судов и подводных лодок.
«Миссури» так же уверенно, как и раньше, рассекал носом гладь Тихого океана. Но смысл его существования уже изменился. Теперь мощнейший крейсер был не полицейским, стоящим на страже порядка и готовым всем принадлежащим ему вооружением, всей имеющейся у него силой защитить граждан своей страны от любых посягательств на их покой, честь и собственность. Теперь «Миссури» был бандитом, с ног до головы увешан-
ным оружием, разбойником, вышедшим грабить, злодеем, готовым выстрелить и убить при первом же проявлении непокорности.
Круль захохотал, схватил дискету, прижал ее к груди и обвел торжествующим взглядом каюту, где на пороге лежал расстрелянный мальчик-матрос, на стенах были потеки крови,а на полу, в нелепой позе — тело убитого старого капитана.
— Ну как? — Солист перешагнул порог и огляделся.
— Я вижу, вы потрудились на славу, — кивнув на трупы, удовлетворенно сказал он. — И как, есть результаты?
Круль с гордостью швырнул ему дискету.
— Браво! — крикнул Солист, поймал ее и сунул в карман.
— А ничего он устроился, - сказал Солист, оглядывая капитанскую каюту,— Неплохо быть капитаном, а, господин первый помощничек? — поддел он копавшегося в капитанском столе Круля.
Круль не отреагировал. Он искал то, что всегда интересовало его больше всего остального. Мнение о нем других людей. В данном случае — мнение капитана. Круль был уверен, что капитан любит его и гордится им. Он хотел зачитать это всем присутствующим.
— Где оно?.. Где?.. — бормотал он, вытаскивая из ящиков один за другим личные досье на членов команды.
— А!.. — глаза его загорелись, Круль потер руки и открыл папку.
Но тотчас его лицо изменилось.
— Дерьмо! — в ярости заорал Круль, пробегая взглядом первую же бумажку. — Ты подумай только, — крикнул он Солисту, — с каким дерьмом мне приходилось мириться! «В течение последних недель изначальный конфликт командора Круля с командой в значительной степени обострился. Я настоятельно рекомендую, чтобы он прошел психиатрическую экспертизу перед получением нового назначения!» — зачитал Круль. — Ах, так его распротак! Да неужели же я похож на ненормального?
Смолист внимательно оглядел Круля, стоящего перед ним с сеточкой на голове, в мятой блузке, с торчащими из нее искусственными сиськами, и в длинной юбке.
— Ну нет, что ты, -- язвительно сказал Солист. — Конечно, нет.
— Да, пожалуй, мне надо переодеться. — сказал Круль, перехватив взгляд Солиста.
Вскоре он, одетый уже в обычную форму, вышел из своей каюты и, в сопровождении Солиста, направился в капитанскую рубку.
— Внимание, встать, руки за голову! — закричал он лежащим на полу рубки под прицелами автоматов матросам и офицерам.
— Слушать команду! Капитан на мостике! Я принял на себя командование крейсером. Скоро вам сообщат новый курс, подчиняйтесь, и с вами ничего не случится!
— Круль гоголем прошелся перед смотрящими на него с ненавистью членами экипажа! Они молчали, но выражения их лиц были абсолютно понятны. Но Круль не нуждался в их любви и понимании. Такие чувства.ему нужны были раньше. Теперь он был хозяином жизней этих людей. Он был уверен, что сможет заставить всех полюбить себя.