— Расскажите, Горелов, как создавалась ваша организация?
Поручик вытер выступившую на лбу испарину, стрельнул по Егорову серыми глазищами, круглыми, как у совы, глубоко вздохнул.
— Как создавали? Сначала привлекли близких знакомых, — начал он с хрипотцой, откашлялся. — Люди не знали куда девать себя, чем заняться. Между тем нужно было жить, есть, пить… Соглашались.
— Наверное, вы что-нибудь обещали им?
— Мы оказывали материальную помощь остро нуждающимся.
— Откуда у вас деньги?
— Полковник Верхотуров оставил десять тысяч, вносили члены «Союза» из обеспеченных семей. Например, Девлет-Кильдеев пожаловал целую тысячу…
— Продолжайте, — поторопил Егоров, прервав затянувшееся молчание Горелова.
— Знакомых набралось человек тридцать. Потом стали втягивать молодежь. В этих целях устраивались вечерники в Ахунах, с выпивкой и танцами. Мы приглядывались к молодым людям; тех, кто подходил нам, приближали к себе, обрабатывали. Надо сказать, вовлечь юнцов в «Союз» не составляло большого труда. Романтически настроенные гимназисты были готовы пойти на любое дело. Очевидно, сама таинственность покоряла их…
— Название «Союза» менялось? — спросил Егоров, знавший, что организация возникла как филиал «Союза защиты родины и свободы».
— Первоначально он назывался «Союз защиты родины и свободы», то есть так же, как в других городах. В июле в газетах появились сообщения о раскрытии и ликвидации этой организации в Москве, Ярославле и Муроме. Посоветовавшись между собою, члены штаба согласились изменить название, остановились на «Союзе русского народа».
— Сообщения печати, о которых вы упомянули, не насторожили вас, не побудили отказаться от пустой и опаской затеи?
— По правде сказать, не очень: о нашей организации знал один Верхотуров. Мы верили, что полковник не выдаст. Однако человек десять, самых трусливых, покинули «Союз».
— Расскажите о практической деятельности «Союза русского народа».
Горелов зевнул, усмехнулся.
— Тешили друг друга байками да сладкими надеждами.
— И только?
— Никаких подрывных акций мы не осуществляли, — вяло проговорил поручик.
— Неправда, Горелов. При обыске у вас изъяты подстрекательские листовки. Точно такие же расклеивались в городе. Разве это не ваша работа?
— Виноват, гражданин следователь, — сказал Горелов, заерзав. — Забыл. Листовки — наша работа.
— А еще что?
— Клянусь честью офицера, других подрывных действий члены «Союза» не совершали.
О том, что пытался скрыть поручик Горелов, рассказали его соучастники.
Члена штаба «Союза русского народа» Евграфова допрашивал Земсков. Евграфов говорил медленно, беспричинно краснел.
Он показал: в начале августа штаб «Союза» принял решение убить председателя губчека Аустрина, чрезвычайного комиссара 1-й Восточной армии по борьбе с контрреволюцией Бруно, комиссара внутренних дел Оленина.
— Расскажите, кто и как убил Оленина?
— Убийство Оленина было поручено молодым участникам организации, фамилии не могу вспомнить, оба учились в кадетском корпусе в Петрограде, мечтали стать офицерами; они целую неделю следили за Олениным, установили, что тот иногда перед сном выходил погулять к реке… Там его и застрелили.
— Известны ли вам обстоятельства покушения на Бруно?
— О покушении на Бруно я слышал, но подробностей не знаю: этой операцией руководил член штаба Волохов.
— Значит, убийство Оленина совершено под вашим руководством, а покушение на Бруно организовал Волохов? Я правильно понял вас?
— Точно так, гражданин следователь.
Волохов после недолгого запирательства рассказал о том, как готовился террористический акт над чрезвычайным комиссаром. Бруно жил в гостинице «Эрмитаж». Его комната находилась на втором этаже, окно выходит во двор. Под окном, метрах в пяти от здания, протянулись складские помещения. Крыша склада почти на одном уровне с окнами второго этажа… Смежные дворы отделены ветхими заборами, имеют выходы на Московскую и Лекарскую улицы, поэтому стрелявшему — фамилию его Волохов категорически отказался назвать — удалось легко скрыться.
Кроме того, Волохов показал, что лично он в июле по поручению штаба «Союза русского народа» выезжал в Самару, чтобы установить связь с белыми войсками и получить помощь от них.
— Каковы результаты поездки? — спросил Виктор Зиновьевич, вглядываясь в лицо арестованного и пытаясь понять, до конца ли он откровенен.
— Я был принят полковником Галкиным. Он весьма заинтересовался моим сообщением о работе созданного нами «Союза русского народа». Полковник сказал, что они очень нуждаются в офицерских кадрах, и посоветовал членам «Союза», офицерам, перебраться в Самару. Я обещал доложить об этом предложении штабу нашей организации…