Отойди! — показал я, но из-за куртки жест вышел убогим.
Дэвид вскочил. Защищаться он и не пытался. Просто смотрел на меня, словно даже был рад моему приходу.
— Ублюдок! — заорал я и, подскочив к нему, дважды заехал по лицу. Затем с силой пнул и кулаком ударил в живот.
На этом я бы не остановился, если бы не Флора. Она расплакалась, руки ее метались в путаных жестах. Я толкнул Карлайла на диван. Он так и не произнес ровным счетом ничего, даже когда я набрал номер Эда и вызвал полицию.
— Что ты наделал, урод?!
Я нависал над ним, не оставив ни единого шанса вырваться. Со странным спокойствием Карлайл взял альбом с фотографиями, который рассматривала Флора, и не спеша начал перелистывать. От увиденного внутри все сжалось. На каждой странице были небрежно наклеены снимки Джулии, Мэри, детей, даже мои. Держались они на обрывках клейкой ленты или остатках пластилина.
Все хорошо, солнышко, — успокоил я Флору. — Скоро приедет дядя Эд, он нам поможет.
От желания снова ударить Карлайла адски горели руки.
Ты побил Дэвида. Значит, ты плохой? — подрагивающими пальцами показала Флора. В лицо мне она даже не смотрела. — Тебя посадят в тюрьму?
Я покачал головой, глядя, как Дэвид все листает альбом, и подумал: «Нет, хотя следовало бы». Перед глазами мелькали снимки жены и детей. Как будто Карлайл демонстрировал, чего я лишал себя долгие годы, предпочитая бутылку.
Если честно, Флора, — показываю я, — мне кажется, что меня только что освободили.
В доме пахнет сыростью. Холод собачий. На улице, под желтыми фонарями, и то теплее, наверное.
Я включаю отопление, котел начинает шуметь, и через пятнадцать минут — ровно столько требуется, чтобы прикосновениями, улыбками, чаем и одеялами собрать мою семью, — мы чувствуем, как по дому ползет сухое тепло.
— Что ж, — произношу я.
Джулия устроилась за кухонным столом напротив. Ей хотелось вернуться к себе домой, в Или. Вместе со мной.
Мэри мы нашли мирно спящей, дыхание мерно поднимало ее грудь. Бренна и Грэдин сидели у себя в комнате. Когда Джулия заявила, что забирает их с собой в Или, они заерепенились.
— Мы будем хорошо себя вести, честное слово! — принялась заклинать Бренна.
Брат ее угрюмо молчал, явно еще не оклемавшись после отсидки в участке. Эд все же не стал заводить дела. Но он уверен, что парень что-то скрывает.
— Мы не можем вас оставить здесь. — Джулия быстро собирала вещи подростков. Оглянулась на меня: — Как ты думаешь, с мамой ничего не случится?
Я успокаивающе покачал головой. Какая она все-таки красавица. И как странно, что мы не грыземся и не обвиняем друг друга.
— Одна ночь, только одна ночь. Больше мне не нужно. Всего одна нормальная ночь дома, как раньше. И мы вчетвером.
— Плюс еще двое, — рассмеялся я. — Ребята тоже хотят спать.
Всего одна ночь. Если это все, на что я могу рассчитывать, то надо запомнить ее так, чтобы воспоминаний хватило до конца жизни.
Чашку с чаем Джулия обхватила двумя руками.
— Ох, Марри, — вздыхает она.
Ее нога под столом касается моей.
Флора уже спит. Мы устроили для нее гнездо из одеял и мягких игрушек. Уложили в него наше сокровище и поцеловали — в щеки, одновременно, как всегда делали в прошлой нашей жизни.
А потом посмотрели на Алекса. Он читал в своей кровати и помахал рукой, явно не желая телячьих нежностей.
— Кое-что не меняется, — усмехнулся я.
— А кое-что меняется, — ответила она.
Сейчас мы сидим на кухне и пьем чай.
— Я так устала, что могу проспать тысячу лет.
— Так ложись, — отвечаю я. — А я посижу и постерегу тебя.
Джулия
Вот мы и дома. Вернулись вчера вечером. Корреспонденция на коврике в прихожей высилась приличным холмиком. Еще одно письмо пришло сегодня утром. Начинаю с него. Из конверта выскальзывают бумаги. Я быстро просматриваю официальный текст, изучаю остальные документы. Все готово к разводу. Финал близок.
Марри уже ушел. Поехал в Нортмир, чтобы убедить маму лечь в больницу. Дети еще спали, и он настоял на том, чтобы я осталась с ними.
— Надин вызвалась поехать со мной, потом вернется на твоей машине. И еще я поговорил с Эдом. — Марри нерешительно помолчал. — Ему уже предъявили обвинение в похищении.
Я бросаю документы на стол. В дверях сонная Флора трет глаза. Выглядит чудесно, слава богу, вся эта безумная карусель, похоже, не особо сказалась на ней. Появляется Алекс, прямиком устремляется к холодильнику. Быстро засовываю бумаги обратно в конверт, чтобы он их не увидел.