Поразмыслив, прикинул, какой из столбов ему нужен.
И только забравшись наверх, убедился, что ошибся.
– Черт, – невольно вырвалось у Артура. – Извините! – крикнул он старику, находившемуся теперь буквально перед ним – в каких-то сорока футах по горизонтали. – Я тут немного заблудился. Через минуту буду у вас.
Снова вниз. Снова пот, снова головокружение. Усталость накапливалась.
Когда он с выкаченными глазами добрался до верхушки нужного столба, то убедился, что пал жертвой бессовестного издевательства.
– Ну чего тебе? – раздраженно крикнул ему старик. Теперь он восседал на верху столба, в котором Артур безошибочно узнал тот самый, на котором только что сам ел свой сандвич.
– Как вы туда попали? – крикнул совершенно сбитый с толку Артур.
– Думаешь, я тебе за здорово живешь расскажу, как я сорок лет, весен и осеней сидел здесь и учился это делать?
– А зимой?
– Что – зимой?
– Вы что же, зимой на столбе не сидите?
– Если я большую часть жизни просидел на столбе, – обиделся старик, – это еще не значит, что я идиот. Зимой я перебираюсь на юг. У меня там домик на взморье. Сижу там на трубе.
– У вас не найдется совета страннику?
– Найдется. Заведи себе домик на взморье.
– Ясно.
Старик окинул взглядом выжженный, закопченный, пустынный пейзаж. С высоты Артур кое-как разглядел старую леди, все еще сражающуюся с мухами у своей пещеры.
– Видишь ее? – неожиданно спросил старик.
– Да, – ответил Артур. – Если честно, я к ней уже обращался.
– Умная очень. Я купил тот домик на взморье только потому, что она от него отказалась. Что она тебе насоветовала?
– Делать все прямо противоположное тому, что делала она.
– Другими словами, заведи себе домик на взморье.
– Пожалуй, – согласился Артур. – Ну что ж, может, и заведу.
– Гм-м-м-м.
Горизонт терялся в жарком мареве.
– А еще совет? – спросил Артур. – Что-нибудь, не связанное с недвижимостью?
– Домик на взморье – это тебе не просто недвижимость. Это состояние души, – возразил столпник, обернувшись и глядя на Артура в упор.
Странное дело: его лицо находилось на расстоянии какой-то пары футов от Артура. Его тело ничуть не исказилось, и в то же время туловище старика сидело по-турецки на столбе в сорока футах от Артура, а вот лицо было совсем рядом. Не повернув головы, не делая ничего сверхъестественного, он встал и перешагнул на помост соседнего столба. От жары мерещится, решил Артур. Или же старик живет в своем пространстве.
– И даже не обязательно, – продолжал столпник, – чтобы «домик на взморье» находился на настоящем взморье. Хотя взморье – это идеальный вариант. Вся штука в том, что в пограничном состоянии, между двух стихий, мы чувствуем себя лучше.
– Действительно? – вежливо удивился Артур.
– Там, где земля встречается с водой. Там, где земля встречается с небом. Где тело встречается с духом. Пространство со временем. Нам приятно находиться на границе миров и, посиживая в одном, заглядывать в соседний.
Артур ощутил прилив воодушевления. Вот оно то, что обещала ему брошюра. Вот человек, странствующий по этакому Эшерову пространству, изрекая на ходу мудрые мысли!
Правда, на нервы это немножко действовало. Столпник раздухарился и теперь скакал со столба на столб, с того – на землю, с земли – на другой столб, со столба – на горизонт и обратно. Одним словом, глумился над привычным Артуру пространством, как только возможно.
– Остановитесь, пожалуйста! – не выдержал Артур.
– Тяжело, да? – ехидно спросил старик. В следующий же миг, не сделав ровным счетом ни одного усилия, он снова оказался сидящим по-турецки на столбе в сорока футах от Артура. – Пришел ко мне за советом, а сам всего нового-незнакомого до смерти боишься. Гм. Придется, значит, сказать тебе что-то, что ты сам знаешь, но чтоб оно тебе показалось новым. Верно? Ну что ж, обычное дело. – Он вздохнул и печально зажмурился; затем спросил: – Откуда ты, сынок?
Артур решил вести себя поумнее. Очень уж ему надоело, что все, с кем он до сих пор встречался здесь, держали его за идиота.
– Я вот что скажу, – ответил он. – Вы же ясновидец? Вот и скажите сами.
Старик опять вздохнул.
– Я просто хотел, – произнес он, занеся руку за голову, – найти тему для разговора.
Когда его рука, описав вокруг головы круг, вновь показалась, на ее указательном пальце вращался маленький глобус. Земли. Да, то была Земля – Артур мог руку на отсечение дать. Столпник тут же спрятал глобус обратно. Артур буквально остолбенел, то есть застыл как столб, на котором сидел.
– Откуда вы мо…
– Вот этого я сказать не могу.
– Но почему? Я столько к вам добирался…
– Ты не можешь видеть того, что вижу я, ибо видишь только то, что видишь. Ты не можешь знать того, что знаю я, ибо знаешь только то, что знаешь. То, что вижу и знаю я, нельзя просто взять и приплюсовать к тому, что видишь и знаешь ты, ибо они различны по своей природе. И заменить одно другим тоже нельзя, ибо тогда мне придется заменить всего тебя мной.
– Погодите-ка, можно я это запишу? – спросил Артур, возбужденно роясь в карманах в поисках карандаша.
– Купи лучше книжку в космопорту, – посоветовал старик. – Там этого добра навалом.
– А-а, – разочарованно вздохнул Артур. – Скажите, а чего-нибудь более персонального для меня нет?
– Все, что ты видишь, слышишь, переживаешь, – это и есть твое, персональное. Ты строишь вокруг себя собственную Вселенную – ту, которую воспринимаешь. Поэтому та Вселенная, которую ты воспринимаешь, принадлежит одному тебе. Персонально.
Артур посмотрел на него с сомнением.
– Это я тоже найду в космопорту? – спросил он.
– Попробуй, – ответил старик.
– Тут вот написано, – замялся Артур, вынимая из кармана местный путеводитель, – что я могу получить от вас мою личную молитву. Специально для меня и моих проблем.
– Само собой, – кивнул старик. – Будет тебе молитва. Карандаш приготовил?
– Ага.
– Тогда пиши. Скажем, так: «Не дай мне узнать того, чего мне знать не нужно. Не дай мне даже узнать, что в мире есть то, чего мне знать не нужно. Не дай мне узнать, что я не желаю знать того, чего знать не желаю. Аминь». Вот. Ты так и так в глубине души молишься об этом, так почему бы тебе не делать этого вслух?
– Гм, – промолвил Артур. – Ну спасибо…
– К этой прилагается еще одна молитва, весьма важная, – продолжал старый столпник, – так что запиши-ка и ее тоже.
– О'кей.
– Значит, так: «Боже, Боже, Боже…» – ну это для подстраховки чем больше раз повторишь, тем лучше… Итак: «Боже, Боже, Боже! Храни меня от последствий моей предыдущей молитвы. Аминь». По большей части люди попадают в передряги именно потому, что об этой дополнительной молитве забывают.
– Вам не приходилось слышать о Бете Ставромулоса? – спросил Артур.
– Нет.
– Ну что ж, спасибо за помощь, – сказал Артур.
– Не бери в голову, – ответил столпник и исчез.
10
Форд с разбега врезался в дверь кабинета главного и, как только она треснула под ударом и рухнула на пол, свернулся в клубок, перекатился в угол, где стоял элегантный кожаный диван, и занял стратегическую позицию за его спинкой.
По крайней мере таков был план.
Увы, элегантный кожаный диван отсутствовал.
Ну откуда, думал Форд, отталкиваясь на лету от воздуха и ныряя под прикрытие стола Харла, у людей эта странная страсть переделывать интерьер каждые пять минут?
Зачем в данном конкретном случае заменять совершенно новый, хоть и скучноватый диван с обшивкой из мягкой серой кожи – так вот, зачем заменять этот полезный предмет мебели чем-то больше всего похожим на небольшой танк?
А это еще что за детина с портативной ракетной установкой на плече? Кто-то из руководства? Не похоже. Так. Он находится в кабинете главного редактора. По крайней мере раньше здесь был кабинет главного редактора. Зарквон знает, откуда взялись эти ребята из «Инфин-Идио энтерпрайзис». Судя по землистому цвету кожи, у них там не слишком много солнца. Наглость какая, подумал Форд. К «Путеводителю» можно допускать только тех, кто родился и вырос на теплых солнечных планетах.