Лейтенант Матвей Помялов вел свою машину уступом за танком командира взвода. Это обеспечивало проделывание в минном поле сплошного прохода шириной около десяти метров. Третий танк-тральщик взвода, которым командовал лейтенант Дайлагай Нагуманов, находился на исходных позициях, в резерве.
Всеми мыслями я был сейчас с Петушковым. Знал: внешне оставаясь для своего экипажа, как всегда, спокойным и непроницаемым, старший лейтенант в душе был далеко не спокоен, как и я сам, как каждый в полку. Шутка ли, первое боевое крещение новой боевой техники! Да еще на такой местности! Живого места нет от оврагов… Справятся ли экипажи? И как оправдают себя тралы не на полигоне, а в настоящем бою?
Из наблюдений за тральщиками Петушкова, его радиодонесений и доклада после боя вырисовалась такая картина действий взвода.
Сначала дорога шла по относительно широкой, ровной площадке.
Однако командир напомнил своему механику-водителю:
— Чумилин, следи только за дорогой. Не подходи близко к обрыву. Главное — не зевай на поворотах!
Заряжающему Павлу Окулову он приказал наблюдать вправо, наводчику Роману Кузьмину — влево.
— Заметил пушку — сразу докладывай и наводи. Смотри в оба, а зри — в три! — наставлял Петушков.
Метров через сто пятьдесят площадка стала заметно сужаться, а еще через сто — овраги совсем зажали ее с боков. Весь плацдарм мелкой дрожью дрожал от огня нашей артиллерии и разрывов бомб.
Петушков, прижавшись глазом к окуляру телескопического прицела, не переставал повторять про себя: «Только бы вывести… только бы вывести линейные танки».
Со школьной скамьи Адам Захарович Петушков приучил себя относиться ко всему с чувством ответственности. Он считался одним из первых по успеваемости в Галичской семилетке Климовичского района Могилевской области, откуда был родом. Потом так же отлично учился в педтехникуме. Став учителем, пользовался большим уважением в школе. В 1942 году отлично окончил танковое училище в Рыбинске. Как лучшего выпускника, его оставили на должности командира курсантского взвода. Но он считал, что его долг — быть на фронте. С большим трудом убедил Петушков командование училища, чтобы его отправили в действующую армию.
Вот и теперь, сидя в танке, он весь был в напряжении, понимая, какая лежит на нем ответственность. Он знал: каждый из экипажа также сделает все для точного выполнения задачи. Знал, что его боевые товарищи заняты сейчас только одним: безотрывно наблюдают в своем секторе, выискивая замаскированные противотанковые орудия врага.
«Только бы проложить проходы… только бы вывести…», — снова пронеслось в голове.
Вдруг, словно в конвульсии, дернулась земля и сразу наступила темнота. Выросшая откуда-то из-под земли черная завеса, словно песчаная буря, заслонила экипажу горизонт, закрыла небо.
— Чумилин, Ваня, жив? — окликнул по переговорному устройству командир своего механика.
— Живе-ем, товарищ старший лейтенант!.. Вот рвануло, так рвануло! — словно чему-то радуясь, отозвался тот.
— А ты что-нибудь видишь?
— Ничего! — тем же удивленно-радостным тоном доложил механик.
— Так останови машину!
— Доедем! Я — по ориентиру…
Новый взрыв мины — и новая густая пелена окутала машину. На этот раз, пройдя еще метров двадцать, водитель без всякой команды остановил танк.
— Что там?
— Забило триплекс.
Чумилин приоткрыл и резко захлопнул крышку люка. Осевший снаружи песок струйками посыпался вниз.
— Ага! Вижу! — он включил передачу, и машина снова пошла вперед.
Подрывая мины и уничтожая противотанковые орудия, оба тральщика миновали первое минное поле. Впереди, метрах в двухстах, начиналось второе.
Под усилившимся огнем противника экипажи Петушкова и Помялова с ходу врезались и во второе минное поле. Они подорвали еще четыре мины, когда Чумилин снова доложил, что ничего не видит.
— Люк не открывать! — приказал командир взвода. — Веди вслепую. Я буду корректировать.
Не прекращая огня из пушки и пулемета, Петушков одновременно передавал механику по переговорному устройству команды, уточняя направление движения. До высоты оставалось немногим менее двухсот метров. Посмотрев назад, он еще раз убедился: Помялов неотступно идет следом и ведет точный огонь на поражение. За Помяловым различались линейные танки.
— «Молодец! — похвалил про себя старший лейтенант своего командира машины. И вдруг забеспокоился — Где же наша пехота? Прижали огнем? Надо накрыть пулеметные гнезда».