Едва взглянув вперед, он сразу понял, что его танк через мгновение… сорвется в пропасть. Трал своими двумя правыми дисками завис над крутым обрывом.
— Стой! Задний ход! — успел крикнуть по ТПУ Петушков и тут же для верности потянул механика за ворот комбинезона. Это означало: «Немедленно назад».
Чуть качнувшись, танк замер у края обрыва, потом рывками, понемногу начал пятиться к дороге.
Петушков почувствовал, как на лбу у него выступил холодный пот. «Вот так свободно могли бы загудеть»…
Еще не до конца успели выровнять танк, как он вздрогнул всем корпусом от сильного удара и остановился. Командир быстро окинул взглядом членов экипажа: все невредимы.
— Иван, выйди через аварийный и осмотри, — ведя огонь по высоте, распорядился старший лейтенант.
— Есть! — прозвучал в наушниках голос Чумилина.
Петушков увидел, как тральщик Помялова вышел на линию с его «тридцатьчетверкой» и немного продвинулся дальше. Но в этот момент раздался взрыв, и машина Помялова застыла на месте.
«Что случилось? Где застрял Чумилин?» — тревожно приникал командир взвода то к одной смотровой щели, то к другой. Спустя минуту он услышал в наушниках голос Помялова:
— Подорвался на мине. Экипаж не пострадал.
Вернувшийся в машину механик доложил:
— Снарядом перебита левая гусеница.
Тем временем линейные танки, проскользнув по проходам в минах, обогнали стоявших тральщиков и устремились к высоте. Но захватить высоту с ходу все же не удалось: слишком плотным был встречный огонь противотанковой артиллерии противника.
Тральщики и линейные танки поддержали своим огнем с места атаку нашей пехоты, которая и овладела высотой.
Связавшись по радио с командиром полка, Петушков запросил тягач для эвакуации машины Помялова. А перебитую гусеничную ленту своей «тридцатьчетверки» натянули и соединили силами экипажа.
Выполнив поставленную задачу, головной танк взвода вернулся на исходные позиции. Машина Помялова была отбуксирована на исходный рубеж, где к вечеру ее восстановили ремонтники.
Позднее стало известно, что дальнейшего успеха линейный танковый батальон не имел: он понес большие потери, и наступление приостановилось.
Как мог Помялов подорваться на мине? Этот вопрос не давал покоя ни Петушкову, ни Лукину, ни мне. Особенно был потрясен Мугалев. Когда подробно исследовали все на местности, стало ясно: танк подорвался при маневрировании. В тот самый момент, когда машина выравнивала свой боевой курс, ее подкараулила оставшаяся не взорванной мина. Но почему она осталась? Как могла затаиться и уцелеть на протравленной колее? Все терялись в догадках. Может быть, там не проходил трал? А может, на этом участке особо густое минирование, и нажимы-«шпоры» пропустили какие-то отдельные взрыватели? Неужели редковато поставлены? Вряд ли. Но подумать над этим следовало.
Много думал об этом случае и Петушков. И вот члены его экипажа усовершенствовали трал на свой манер: они переплели все нажимы по окружности пяти-шестимиллиметровой проволокой. Таким образом удалось заполнить внушавшие опасение промежутки между ними, и траление действительно стало более «чистым». Позднее в полку так были оплетены все тралы.
Действия тральщиков на других участках плацдарма показали, что если с проделыванием проходов они справлялись, то сильный противотанковый огонь и тяжелый рельеф местности исключали прорыв в глубину обороны противника.
Несмотря на предельную осторожность наших механиков-водителей, все же один танк в вечернем сумраке сорвался в овраг, дважды перевернулся и упал на башню, гусеницами вверх. Экипаж в составе командира машины лейтенанта Леонида Баломакова, механика-водителя старшего сержанта Семена Ильичева, башенного стрелка сержанта Николая Брусова и радиста сержанта Евгения Триболина остался жив, но при падении все они получили серьезные травмы. С большим трудом удалось вынести танкистов через люк механика-водителя. Танк с помощью тягача поставили на гусеницы и эвакуировали.
Исключительное бесстрашие и храбрость в боях на букринской земле проявил экипаж тральщика под командой лейтенанта Бориса Метиля, в который, кроме командира, входили сержанты Иван Шевченко, Василий Насонов и Илья Лычкин. Атакуя противника в направлении Малого Букрина, тральщик прошел через минное поле, раздавил два противотанковых орудия и внезапно для гитлеровцев ворвался в центр позиции их зенитной батареи. Громя зенитные установки, лейтенант наводил свое орудие то вправо, то влево, то перед собой, то назад. Его башня вращалась непрерывно. Он успел уничтожить три 88-миллиметровые зенитные пушки, но фашисты подожгли танк, и экипаж погиб геройской смертью. В боях на букринском плацдарме погиб и командир роты старший лейтенант Андрей Петрович Махонин.