Глава одинадцатая
Снег давно весь растаял, но за окном уже не так ярко светит солнце, и всё небо заволокло серой дымкой, вызывающей у жителей чувство тоски и уныния. Дождя не было, и тучи не собирались в огромные массы клубившейся в небе воды, но и не было безоблачного, яркого, весеннего денька. Молча сидя, по привычке на заднем сидении, я смотрела на небо и мысли о последнем кошмаре, что приснился, не давали мне покоя. Я уже почти утратила всякий интерес к жизни и вообще к такому существованию на этой земле, но что-то не давало мне сдаться, опустить руки и просто сойти с ума. Эта тоненькая нить, что была между сознанием и безумием, будто готовая порваться в любую секунду, но держится. Из головы не выходили её слова. Возможно, я больше никогда не увижу светлый и тихий денёк жаркого лета. Яркие лучи щедрого солнца, больше не будут ласкать мою бледную кожу, я перестану просто жить. Я верила в это, в её слова и поэтому, именно из-за этого, ещё не угасшего чувства, стремления жить, я ехала к ней. - Ты уверена, что сможешь вызвать такси?- Отец очень удивился, когда я изъявила желание посетить то кладбище, написав это на листе. Я утвердительно качнула головой. - Ну хорошо... я дам тебе свой телефон. Он в куртке, что рядом с тобой лежит. Я как приеду, куплю новый. Тебе точно больше ничего не надо?- Получив отрицательный ответ, папа вздохнул.- Не забудь лист с адресом и не долго. Вот я снова здесь, но глаза, что смотрят на эти могилы, уже совершенно другие. В душе зародилось непонятное чувство, которое так и просится наружу. Жалость, сострадание и... Я подошла к камню с нацарапанном мною именем. Будто прошла целая вечность, да, сестрёнка? Мне вдруг сильно захотелось плакать. Упасть на колени и зарыдать рядом с обычным камнем, под которым похоронена моя родная сестра - близнец. Чувство, будто это часть меня сейчас лежит под землёй, на которой я сейчас стою. Зарыдать я никак сейчас не могла, но кое-что я всё-таки могу и просто обязана сделать. Упала на колени в сырую землю перед, названной мною, могилой. Хотелось многое сказать. Но я не могла и поэтому просто согнулась, что мой лоб лежал на камне, и про себя начала молиться. Пускай, я не знаю никаких молитв, но... господь, прошу. Не оставь душу безгрешную, что покоится в этой могиле, во мраке безумия и ужаса. Избавь её от страданий и дай ей жизнь... жизнь в том мире, который она создала для себя... аминь. Я перекрестилась трижды, но и не думала вставать. Мои седые волосы лежали на камне и свешивались с него как занавески прямо в грязь, в которой я сейчас была вся измазана, но мне было абсолютно всё равно. Я молилась. Любой, кто бы увидел меня сейчас, подумал бы, что это какая-то чокнутая старуха молится за своего усопшего, дорогого человека. Прошло около трёх часов, прежде чем меня кто-то дёрнул за плечё. - О господи! Внученька, ты меня напугала. Что ты тут сидишь так долго?- Передо мной стояла незнакомая бабушка, лет шестидесяти-семидесяти пяти. За её руку держался маленький мальчик, с интересом уставившийся на меня. Я молчала и просто смотрела в выцветшие глаза бабушки. - Внученька, у тебя умер дорогой тебе человек? Я утвердительно закивала. - Батюшки... а почему твои волосы седые?- Бабушка будто только сейчас рассмотрела меня всю. - Бабушка, бабушка! А эта девочка несчастна? Что у неё случилось, бабушка? Мальчик подошёл ближе ко мне. Я сидела, не шевелясь, и просто смотрела на них. Непонятное чувство... вечности. - Бабушка, а она вообще живая?- Меня вдруг дёрнуло от упоминании моей смерти. Я всё ещё не хотела, не могла в это поверить. - Конечно живая. Просто она не может ответить. Видимо у неё случилось большое горе. Пойдём внучёк.- Она снова взяла маленького мальчика за руку и пошла вдоль других могил. Я так и стояла на коленях и смотрела им в след, а мальчик всё это время шёл с повёрнутой ко мне головой и с каким-то непонятным выражением лица смотрел на меня. В нём было сострадание и печаль, но помимо этого было что-то ещё, чего я не могла понять. Ещё с полчаса, я провела рядом с могилой, но начало сильно холодать и похоже снова намечался ливень, поэтому я встала с колен, перекрестилась, в последний раз посмотрела на могилу и ушла из кладбища. Вдруг мобильный телефон завибрировал и высветился неизвестный номер. - Алло дочь. Извини, что так долго. Записывай номер... После того, как я записала новый номер папы, он позвонил в такси, заранее предупредив о том, что я не могу говорить. - Ладно... пока дочь. Ты держись там. Я постараюсь выписаться пораньше. Если бы он знал, что это последний раз, когда я слышу его, настолько родной голос, что это не описать словами, а лишь почувствовать сердцем. Только сейчас я поняла, что папа всю свою жизнь потратил на такую ничтожную, не благодарную, эгоистичную, паршивую и бесполезную тварь как я. Мне стало невыносимо больно от того, что я не могу прижаться сейчас к нему, сказать ему хотя бы как я сильно люблю его. Я чувствовала себя... мёртвой. Как она. От собственных мыслей стало так паршиво и тяжело на душе, как не было, наверное, за всю мою жизнь. Мне уже давно плевать на всех своих подруг, которые носят эти поганые маски, дружа со мной ради статуса и собственной выгоды. На парня, к которому я не чувствовала ничего и которому было плевать на меня. На не родную мать, которую папа так сильно любил и оплакивал. Как же мне было плевать на этот мир. Такси приехало спустя пятнадцать минут, и я просто молча села в машину.