Ситуация знакомая. Схема однотипная. Старт обычно проходил для Рика незаметно, он не обращал внимания на странности в поведение Дайсона, а когда подозрения прогрызались через трещину в зацементированной клятве, посвященной исправлению, воздействовать на благоразумие парня не хватало влияния. Каждый раз, когда Ричард выпытывал у Дайсона правду, друг исчезал со всеми пожитками, напоминая о себе весточками об очередной облаве и просьбами отыскать ему хорошего адвоката. Но Рик решил, что больше Доминик в тюрьму не сядет, и начал действовать обходным путем, через третье лицо. Ричард обо всем выпытал у Астры, которая и познакомила Дома с главарем местной банды. Опасения подтвердились: Дайсон не завязал с продажей нелегального оружия. Ричард молчал и не тыкал в друга нравоучениями, надеясь на его благоразумие, но Доминик упорно не желал самостоятельно выпутываться из передряги, а влез он в болото преступного мира по самые корни волос. Если бы Ричард утратил связи в полиции, то завтрашнее утро Доминика встретило не солнцем, а рожей надзирателя обезьянника в окошке камеры. Копы проследили за бандой, вышли на их логово и собирались накрыть контору сегодня. Заместитель Президента полиции* лично сообщил об операции Ричарду, чтобы тот занял своего подопечного на один вечер, чтобы Дом не попался в третий раз. Итог - Дом прикинулся паинькой и согласился съездить в бар. Игра по прописанному и давно вызубренному сценарию перестала поражать Фроста. Рик был на сто процентов уверен, что Доминик, попросив Астру прикрыть его, смоется в доки, где проходила сделка, иначе бы не стал столь рьяно интересоваться, работает ли Астра. Пришлось Фросту сознаться, что он в курсе возвращения Дайсона к старым пристрастиям. В городском полицейском управлении предупредили, что поблажек не будет, Дайсон сядет надолго. Ричарду оставалось молиться, чтобы Дом прислушался к эху здравого смысла и выбрал службу у Карла Бёрга. В противном случае, он прекращает имитацию всесилия. Мать Доминика смотрела с неба, и, Ричард был уверен, кивала, соглашаясь с ним. Навещать Доминика он будет, но прутья решетки не согнутся до истечения полного срока. Ричард всем сердцем любил Доминика, но тот не компьютер, и перезапуск системы не произойдет, если парень сам не захочет сменить привычки.
- Ты... - начал Доминик, но затих.
Действительно нонсенс - Ричард пронюхал о криминальных увлечениях до очередного ареста. Доминик облокотился на спинку кресла, скрыв лицо в ладонях.
- Я спасал твою шкуру столько раз, что сбился со счету, - признался Фрост, еле сдерживая клокотавший в груди гнев. - И каждый раз ты клялся, что завяжешь.
- Рик...
- Больше ты в тюрьму не сядешь, Дом! - рявкнул Ричард, удостоив Доминика того самого взгляда, который демонстрировал окружающим, что личина неуклюжего толстяка скрывает хладнокровного убийцу. - Мне плевать, хочешь или нет, но ты пойдешь в субботу к Бёргу и сделаешь все, чтобы тебя не вышвырнули с позором. Иначе утратишь в моем лице благодетеля. Ты меня понял?
Доминик отвернулся, не выдержав разочарования, которое отражалось во взгляде Ричарда. В прошлом Рик был снайпером и убивал за деньги врагов нации. Бесполезно пытаться оправдаться перед ним, когда он в курсе подробностей. Дом налажал. Снова. Ричард прав - корни посажены, их нужно обрубать, если Доминик нацелен исправиться и зажить как среднестатистический житель Праги. Но как Фрост узнал обо всем? Доминик не дал ни единого повода сомневаться в том, что исправился. Более того, он контролировал поставки издали, практически не приближаясь к членам банды.
- Доминик, ты меня понял?! - повторил Рик громче.
- Есть сэр.
- Отдаешь ли ты отчет, что я нацелен оставить тебя разлагаться среди худших личностей Европы, если загремишь опять?
Помойная еда, жесткие простыни, холодные стены, сокамерники, дрочившие по ночам, надзиратели, применявшие дубинки, чтобы отогнать скуку - ад в замкнутом пространстве за трехметровым забором, окруженным колючей проволокой. В горле Доминика возник привкус кислятины - тошнило от одной мысли о годах, проведенных в колонии. В зеркале дальнего вида он видел красивого мужчину с правильными чертами лица, выразительными серыми глазами светлого оттенка. В тюрьме ему пришлось нелегко по большей части из-за внешности. В нем видели смазливого маменькиного сыночка со щенячьим взглядом. И порой обидчики жестоко платили за насмешки. Дом не забивался в угол, когда его подталкивали к драке, а шел напролом. К несчастью, самоуверенность - его ахиллесова пята. Вряд ли, угоди он в колонию, его оставят в живых. Ричарда в неведении: Доминик нажил в тюряге кучу врагов.