Этери тоже увезла семью из России. Потом, когда жара миновала и все вернулись в Москву, Катя звонила, и не раз, но Этери все последнее время было некогда. Даже на день рождения не позвала… Катя позвонила, поздравила, а Этери сказала, что отмечать не будет – дел много.
А теперь… Катя еще никому не говорила, в том числе и мужу, но снова чувствовала признаки беременности. Что ж, это хорошо. Родить Герману сына… Мечта всей жизни. Но если Этери нужна помощь, надо помочь. Катя поклялась себе, что уж на этот раз ничто, даже новая беременность, ей не помешает. Этери ей помогала, пора отплатить тем же.
Так рассуждать не годится, хмурясь, напомнила себе Катя. Когда один из друзей начинает подсчитывать, сколько он для другого сделал, дружбе конец. Но она и не подсчитывала. Просто Этери ее, можно сказать, спасла. Надо быть благодарной.
Этери приехала. Она никогда не запоминала и не записывала домовых кодов, позвонила от подъезда по мобильному, и Катя ей продиктовала. Когда Этери поднялась в квартиру, Катя невольно ахнула.
– Фира, что случилось? Ты заболела?
Высокая худая Этери совсем истончилась в ниточку. Щеки ввалились, под глазами залегли черные круги. Она молча обняла подругу, потом разделась. Катя хотела пригласить ее на кухню попить чаю или кофе, но передумала и увела Этери в гостиную на просторный диван.
Обе забрались на него с ногами.
– Ну? Что случилось? – повторила Катя.
– Леван от меня ушел.
– Этого не может быть! – ошарашенно выпалила Катя.
Этери улыбнулась жалкой фальшивой улыбкой.
– Мне самой не верится. Но это правда.
– Фира… Он же так тебя любил! Я… я не понимаю. Он сам тебе сказал?
– Сам сказал. – Этери нащупала в сумке любимые сигариллы. – Пойдем на лестницу. Мне надо закурить.
Катя захватила пепельницу и покорно проследовала за подругой на лестничную площадку.
– Расскажи, что случилось.
Этери закурила.
– Пришел, сказал, что встретил другую женщину. Что только с ней он счастлив. Что он, – Этери пальцами показала в воздухе кавычки, – «не жил до сих пор». – И все-таки добавила: – Это он сам так сказал.
– Что, вот так прямо вдруг? Он не мог вот так взять и уйти – в один день!
– Мог – не мог… – Этери жадно затянулась дымом и выпустила его через ноздри. – Меня предупреждали. Я не верила.
– Кто предупреждал?
Этери пожала тонкими плечами. Катя впервые присмотрелась к ее наряду. Поначалу ее так поразило несчастное, осунувшееся, с запавшими глазами лицо подруги, что на остальное она просто не обратила внимания. Отметила подсознательно некую странность, но не додумала, не поняла.
Этери Элиава всегда одевалась ослепительно элегантно. Особый стиль – дерзкий, вызывающий, присущий только ей одной. Не на острие моды, а чуть в стороне от нее. У Этери были великолепные драгоценности. И муж дарил, и от бабушки достались старинные. А сейчас на ней были потертые вельветовые джинсы и старый мешковатый свитер. И то и другое – оливкового цвета, который совершенно не шел к ее смуглому лицу. В таком прикиде разве что в саду работать. Ни одного украшения. И даже губы не накрашены.
– Предупреждали разные доброхоты… доброхотки… Да какая разница?! Предупреждали, а я не слушала. Я ж думала, тылы у меня прочные, я за мужем, как за каменной стеной…
Этери вдруг разрыдалась. Катя обхватила ее за плечи и увела в квартиру. Усадила на тот же диван, забрав у нее пепельницу. А Этери все никак не могла остановиться. Она рыдала в голос – страшно, некрасиво, по-бабьи подвывая, она повалилась на диван, свернулась тугим клубком, горе кромсало и плющило ее, выворачивало наизнанку, рыдания доходили чуть ли не до рвоты.
Катя побежала на кухню и принесла ей воды.
– На, попей.
Этери, судорожно захлебываясь, втянула в себя воду. Катя подала ей коробку бумажных салфеток.
– Прости, – прохрипела Этери. – Я… я держалась, а тут…
– Не грузи, – ответила Катя ее любимыми словами. – На что ж тогда друзья? Давай я тебе валерьянки накапаю, у меня есть.
Но Этери покачала головой.
– Не надо.
– Тогда давай чаю выпьем. Кофе тебе сейчас лучше не пить, ты и так на взводе. Пошли на кухню. А может, все-таки валерьянки?
– Нет. Знаешь, я хочу это пережить. Без всяких лекарств, без тумана. Хочу осознать с ясной головой. Мама говорит, что бог всегда дает ношу по плечам. Ты понимаешь, что это значит?