Этери часто бывала на этих тусовках с мужем. Многие богачи придумывали шарады, «хеппенинги», живые картины… Придумывали не сами, им писали сценарии авторы эстрадных скетчей и «поэты-песенники» (не путать с поэтами), эстрадные комики работали у них «аниматорами», или, по-русски говоря, массовиками-затейниками.
Впрочем, некоторые и сами баловались сочинительством. Во многих богатых людях с обретением заветной круглой суммы просыпались не перебродившие в подростковом возрасте творческие амбиции. Одни писали пьесы, сценарии, кое у кого хватало денег ставить по этим сценариям фильмы и финансировать прокат. Другие – таких было больше – писали песни, одному даже хватило денег купить себе фигуриста, который вышел на показательное выступление под вопли:
Эх, Россия!
РОССИЯ!
РОССИЮШКА!
– в авторском исполнении.
Хорошо, что Леван не такой, признавала Этери. Не писал песен, не сочинял шарад и сценариев поиска сокровищ. И других не приглашал для него сочинять. Но он соблюдал правила и присутствовал, пусть и в качестве пассивного наблюдателя, на игрищах, устроенных другими.
Многим толстосумам нравилось унижать гостей. Устраивать соревнования по влезанию на столб за магнумом шампанского, поиски сокровищ с перекапыванием земли настоящими лопатами или доение чучела верблюда, у которого из причинного места вытекало пиво. Этери категорически отказывалась принимать участие в этом натужном веселье с шутками ниже плинтуса. Просто сидела и пережидала, мечтая скорей попасть домой.
– Что мы здесь делаем? – спрашивала она Левана. – Зачем мы все это терпим?
– Это крупный заказчик, – отвечал он с важностью.
Или просто: «Нужный человек».
Она терпела. Как-то раз на одном таком сборище невысокая, полненькая молодая женщина, дочь стального короля Пассека, как потом выяснила Этери, демонстративно встала и ушла. За ней поспешил ее спутник, которого Этери тем более не знала. Он пытался ее удержать, успокоить, уговаривал вернуться… Она вырвала у него руку и все-таки ушла. А известный массовик-затейник, работавший аниматором на этом сборище, кинулся за ней с криком:
– Девушка, ну куда же вы? – И тут же на весь зал: – Вы только посмотрите, какой у нее развал колес! Девушка, не уходите!
– Я тоже хочу уйти, – шепнула тогда Этери Левану.
– Да брось, ну неудачно пошутил человек, с кем не бывает? Мне еще нужно кое с кем переговорить.
Этери не стала спорить, хотя ей было противно и стыдно. А главное, она не понимала: почему нельзя пригласить нужных людей в ресторан или домой и переговорить в спокойной деловой обстановке? Сама Этери как раз славилась умением устраивать небольшие изысканные вечеринки, званые обеды и ужины без ярмарочных аттракционов, без полуголых девиц, вылезающих из торта, без «музона» и пошлых шуток.
Что ж, теперь она ото всего этого избавлена. И слава богу. У нее есть настоящие друзья. Есть Катя, Нина Нестерова. Вера Нелюбина[7]. Вера – женщина-банкир, очень строгая, замкнутая, пожалуй, даже чопорная, но это для тех, кто ее не знает. Этери консультировала ее банк по поводу покупки картин, и они с Верой подружились.
Они ее не бросят. А больше ей никто не нужен.
Этери сполоснулась, вытерлась, расчесала роскошные длинные волосы, заплела их на ночь в две свободные косы и вышла из ванной в спальню на первом этаже, где стояла большая двуспальная кровать.
Зазвонил ее сотовый: Катя. Этери ответила.
– Ну все, добралась до дому в целости и сохранности. Ты как?
– Да вроде пока жива. – Этери хотела пошутить, но сама почувствовала, что шутка вышла чересчур мрачной. – Прости, Катюха, я не то хотела сказать. Спасибо тебе. Я давно так классно не веселилась.
– Ложись спать.
– Уже, – заверила подругу Этери.
– Я тебя разбудила? – испугалась Катя.
– Нет, я только-только из ванной. Что-то я сегодня малость подустала.
– Странно, – иронически хмыкнула Катя, – вроде весь день ничего не делала. Ладно, позвони мне завтра, как от Софьи Михайловны вернешься. А может, заедешь?
– Нет, у меня дел невпроворот, я лучше позвоню.
– Ладно, спи.
Сон не шел к ней. Вроде устала как собака, а уснуть не получается. Может, оттого, что на новом месте? Ей вспомнилась детская присказка:
Кажется, полагается расческу под подушку положить… Вздор. Не нужен ей жених! Надо спать, завтра трудный день, опять в Москву ехать… Мысли мешают. Мысли назойливые, неотвязные, как мухи, так и лезут в голову.