С IX в. важным фактором распределения населения стали регулярные набеги норманнов с севера и венгров с востока, в меньшей степени арабов с юга. Перед угрозой постоянных вторжений жители внешних рубежей империи переселялись в более безопасные места, подальше от морского побережья и крупных судоходных рек, под защиту холмов и в горные долины.
В каролингскую эпоху существовали совершенно разные типы сельских поселений. Одни люди жили на небольших отдаленных хуторах, другие в деревнях или городках, которые тоже сильно различались размерами, третьи в светских или церковных поместьях. По данным монастырских полиптихов, при некоторых аббатствах, таких как Сен-Жермен, Сен-Вандрий, Сен-Реми или Сен-Бертен, проживали тысячи и даже десятки тысяч крестьян. Вероятно, в распоряжении могущественных светских сеньоров, чьи владения были сравнимы с владениями крупных монастырей, рабочей силы было не меньше.
Городская жизнь в каролингской Европе никогда не прекращалась. Многие города, появившиеся во времена Римской империи в Аквитании, северной Галлии, по берегам Роны и Рейна, продолжали существовать, хотя их облик и размеры существенно изменились. Между улицами и даже отдельными домами появлялись огороды и пастбища. Крупные античные постройки (амфитеатры, цирки, термы) с утверждением христианства перестали быть центрами общественной жизни и приходили в запустение. В каролингскую эпоху их активно разбирали, а очень качественный строительный материал использовали для возведения новых зданий — мостов, городских стен, дворцов, королевских и епископских резиденций, но, прежде всего, соборов, церквей и монастырей, вокруг которых возникали новые жилые кварталы. Например, внушительный монастырский комплекс Св. Ведаста в Аррасе появился в нескольких сотнях метров от античного Артебатума. Равным образом, аббатство Сен-Реми, быстро ставшее центром притяжения не только для многочисленных паломников, но и для местных жителей, отстояло от римских городских ворот примерно на полкилометра. Наконец, королевский дворец в Аахене был построен в непосредственной близости от античных кварталов, но не на том же самом месте. Павел Диакон, около 785 г. написавший «Деяния мецских епископов», упоминает о древнем амфитеатре, расположенном за городом. По его словам, именно там, «в пещерах», Климент, первый епископ Меца и якобы сподвижник апостола Петра, поставил алтарь и начал служить мессу. Нет сомнений, что перед нами топографическая реальность конца VIII в., но никак не середины первого. Еще одним существенным элементом той же реальности были многочисленные часовни с различными реликвиями или святыми мощами, которые располагались по всему внешнему периметру городских стен (extra muros). Считалось, что именно они надежнее всего защищают город от любых врагов.
Но все же каменных зданий в городах было немного. В каролингскую эпоху строили в основном из дерева. Так было быстрей и дешевле. Однако у этой медали имелась и обратная сторона. Раннесредневековые архитекторы знаниями и опытом серьезно уступали своим коллегам времен Поздней Империи. В результате многие сооружения не отличались прочностью. Недаром в каролингских хрониках частенько встречаются упоминания о рухнувших от землетрясения домах. В иных случаях существенный ущерб мог причинить даже сильный ветер. По словам анонимного биографа императора Людовика, именно такой однажды сорвал почти все свинцовые пластины с крыши аахенской капеллы, а ведь ее строили лучшие мастера своего времени. В городах было немало ветхого жилья. Седулий Скотт жалуется своему патрону Хартгарию, епископу Льежа, что его и других ученых-ирландцев поселили в какой-то развалюхе, где из-за крохотных окон днем темно, как ночью, с потолка свисает копоть, крыша протекает, двери не запираются, а стены дрожат от ветра. В таком месте могут обитать только вороны да летучие мыши, заключает поэт. Вдобавок в городских поселениях, окруженных стеной, плотность застройки была довольно высокой. За это приходилось расплачиваться массовыми эпидемиями и частыми пожарами.