– Никогда, ни у кого ничего не просил и не собираюсь сейчас, уйдя в отставку, этого делать. Когда нас с матерью не будет, тогда полностью распорядитесь ею. Других квартир у меня нет…
– А другие? По две-три квартиры прихватили! – успел буквально крикнуть папа, но дед отключил компьютер. Всё ещё по инерции он продолжал кричать, – упёртый, как осёл: ни получить, ни заработать, ни скопить – ничего не захотел делать. Принципы, видите ли, важнее…
– А я что говорила, – сказала мама, – весь он в этом. Да и ты – хорош, на собственную квартиру не можешь заработать…
Дальше началась откровенная ругань, и я ушёл в комнату. Думал, почему так ведут себя с дедушкой родители, что он сделал им плохого? И почему они не хотят с ним жить, тем более, полгода они с бабушкой – в деревне, на реке, в собственном доме? Ведь на лето они привозят нас с Дашкой к ним, а сами уезжают, куда захотят и не считают это плохим делом. Так и остался для меня вопрос без ответа.
На вечерний рейс билетов давно не было, отцу пришлось идти к начальнику аэропорта, и нас поместили только на утренний. Он позвонил бабушке уже по скайпу, извинился, что раньше не может вылететь, спросил, чем надо помочь, что привезти? Баба Таня, вся в чёрных одеждах, сказала, что ничего не надо, что поминки будут в кафе, а сожжение дедушки, как предложили его бывшие коллеги по работе, она отменила: он давно ещё сказал, чтобы захоронили его в землю. Попросила меня подойти к экрану, увидела, заплакала, сначала платком закрыла глаза, а потом, не выдержала, зарыдала так громко и страшно, что у меня из глаз просто побежали слёзы. Бабушка пыталась что-то сказать и не могла, получалась почти непонятная речь:
– Ма-ма-льчик наш… как он лю-лю-бил… тебя и Д-да-шу… души не ча-ял. Приез-жай скорее, де-ду-шка так много не ус-спел тебе с-ска-зать… Но я всё помню, всё пере-д-дам тебе…
Папа отодвинул меня от экрана, заговорил:
– Мама, мама! Успокойся, береги себя… Мы скоро прилетим, утром встретимся… Я все хлопоты возьму на себя. Ты только не переживай, не убивайся, береги сердце, мама…
Вечер прошёл в сборах: упаковывали огромную сумку на колёсиках, мой походный рюкзак да целую сетку свежей и вяленой рыбы принёс сосед-рыбак, узнавший про наше горе. Папа по компу заказал машину на прокат, её должны подготовить к нашему прилёту. Потом ездил на работу, сказал маме, что у кого-то перехватил сотню тысяч рублей. Мама ответила: вот, опять дети останутся без новой одежды, в чём пойдут в школу и садик. Папа вспылил, сказал, что сейчас завалит её совершенно приличной одеждой и обувью, какую уже не вмещает ни одна антресоль. А потом меня с простуженной Дашей отправили спать.
Она несколько раз спрашивала про дедушку Колю, которого просто обожала, и всё не могла понять, как умирают люди, зачем и почему они это делают. Но уснула быстро, хотя слышала плач бабы Тани, разговор с ней отца, переживала, наверное, от того, что ничего не может понять. А как ей объяснишь? Вот был дедушка Коля и вдруг его не стало, положат в гроб его, заколотят гвоздями и опустят в могилу, глубокую яму, засыплют навечно землёй, и мы больше не увидимся никогда. Никогда? Мне вдруг так страшно стало от этого слова, что я не мог лежать в кровати, встал, на цыпочках, чтобы не разбудить сестру, подошёл к окну, сначала облокотился, а потом с ногами забрался на подоконник, стал размышлять, глядя на ночные фонари и чёрные контуры старых пирамидальных тополей. Я видел фильмы с мертвецами, похороны всякие вспоминал, но я не мог представить деда в гробу, не мог: сразу першило в горле и носу, из глаз снова текли слёзы.
Дверь открылась, вошёл отец, поправил одеяло на Даше, потрогал её голову, направился к окну, обнял меня, поцеловал в лоб, стоял и молчал. Потом прижал к груди, заговорил тихо:
– Как тяжело, сынок, так тяжело… С этой дурацкой квартирой я довёл отца до могилы. Не иди на поводу у крика и эмоций, никогда. Дед так много пережил, был под следствием в 91-м году, изгнан со всех должностей, стал инвалидом с двумя перенесёнными инфарктами. Вот так отблагодарило его новое правительство за службу государству. Ох, папа, дорогой ты мой! Уже давно никто так не живёт, как ты пытался жить в стране, где деньги решают всё. А у тебя их никогда не было, а могло быть и очень много… Что сейчас говорить об этом? Но ты должен знать, Саша: я очень любил твоего деда и своего отца, я никогда его не предавал, он всегда был моим другом. Помни об этом, сынок. А сейчас давай спать. Помнишь, баба Таня рассказывала тебе сказку про Бабая: придёт, узнает, что ты не спишь, засунет в мешок и унесёт с собой. Бабушка учила детей в селе русскому языку, там и нашёл её дед Николай. Вот, похоже, и за ним пришёл Бабай. Только этот не вернёт его обратно…