- Не папу же мне отправлять? – Нахмурилась мама, сочувственно глядя на меня, - Он совсем уставший, только-только с работы пришёл.
- Катьку отправь, - уже ни на что не надеясь, предложила я.
- Восьмилетнего ребёнка одну, в такой мороз? – Мама выдала коронный укоризненный взгляд, под которым всегда чувствуешь себя сволочью последней, даже если твёрдо знаешь, что прав, - Она эти пакеты не дотащит.
- А я, значит, дотащу? – Обречённо пробурчала я, - А сама что не купила, когда с работы возвращалась? Или почему мне не позвонила, когда я от автовокзала домой шла?
- Ничего, стройнее будешь. – Сказала, как отрезала, - А я когда с работы возвращалась – с подарками забегалась, про продукты совсем забыла. Память девичья. Тебе звонила, но у тебя телефон как всегда отключен.
- Ясно. – Угрюмо кивнула я, - спасибо за тёплый приём, мамуль. Забота так и прёт.
- Не начинай, а, - нахмурилась та, - Сапоги переодень, гололёд на улице.
- Ага, и в тех дурацких по центру переться? Нет, спасибо, - отмахнулась я, ложа в карман деньги.
…За те тридцать минут, что пёрлась на каблуках в «Холди» по гололёду, я успела постигнуть всю глубину выражения «красота требует жертв». Ну и заодно мысленно себя обматерить и превратиться в ходячую ледышку – разве что сосульки с носу не свисали. Зато когда всё-таки дошла до пункта назначения – почувствовала себя просто примой балета, ибо умудрилась ни разу не свалиться. Прогресс налицо.
В «Холди» была пробка, только вместо машин – толкающиеся люди. Но выбор продуктов, надо сказать, прямо сказочный, плюсом приемлемые цены, а ради последнего в наше тяжёлое время и огромную матерящуюся очередь можно выстоять. Проблема не в этом, а в том, что у меня буквально разбегались глаза, и я скупила полмагазина. Очнулась лишь тогда, когда оказалась на улице с тремя огромными, доверху набитыми неподъёмными пакетами и осознанием, что пятьдесят рублей на такси у меня не осталось. Вот он, тот момент, когда жизнь кажется тем самым мягким местом, к которому столь неравнодушен гололёд. Прохожие смотрели на меня с сочувствием, а я со своим унылым лицом и весьма посредственными попытками передвигаться казалась прибитой сороконожкой, пытающейся побегать на двух ногах с гирями наперевес.
Я всегда была хрупкой по телосложению и никогда не любила спорт, за что и поплатилась: через десять минут пути у меня уже отваливались руки, сама стала ещё более красной, как рак, и пыхтела на всю улицу, как лошадка рабочая. Но всё бы ничего, если бы в один прекрасный момент один из пакетов не порвался нафиг, выкинув половину продуктов в грязный придорожный сугроб. Занавес. Аплодисменты.
Трудно было бы описать словами весь спектр моих эмоций в сей поистине исторический момент, но я попыталась. Поэтому не услышала, как рядом остановилась машина.
- Ох ты ж ё-моё, - присвистнув, восхитился моим словесным упражнениям кто-то позади, - Честно говоря, даже не думал, что наша отличница слова такие знает.
Отвлёкшись на секунду от безуспешных попыток запихнуть выпавшие продукты в целые пакеты, обернулась, чтобы тут же наткнуться взглядом на ухмыляющуюся знакомую рожу в окне какой-то потрёпанной машины, владелец которой наблюдал за мной с интересом учёного, рассматривающего в микроскоп неизвестную бактерию.
Вот она, справедливость жизни. Ну почему именно в тот момент, когда я выгляжу как кот после душа, наткнулась на парня, в которого не так давно была влюблена?
- Любовь к великому и могучему предразумевает всестороннее знание, - буркнула я, быстренько отвернувшись и, кажется, покраснев ещё больше. Чёрт.
Олег был моим однокашником. Честно говоря, среди оных у меня друзей не было, так, приятели, да я и не стремилась. О каждом из одноклассников у меня было поверхностное и довольно предвзятое мнение, что уж говорить. Ни с кем из них я особо не сближалась, не искала точек соприкосновения и не видела общих интересов – хватало друзей и вне школы. Олега я тоже не знала, он мне нравился лишь внешностью, непосредственностью и обаянием. Я не пыталась с ним как-то сблизиться или понравиться, было как-то не до этого. Мы общались с ним как приятели, ну и станцевали пару медляков на выпускном. Всё. И тем не менее я краснею, осознавая, что он увидел меня такой красивой. Детский сад прям.
- Подвести?
Сомневалась я всего секунду. Ещё немного – и к маньяку в машину бы села, лишь бы не тащиться с этими пакетами. А тут прям дар небес.
…Ехали мы каких-то несколько минут. Но за это время немного разговорились. Слово за слово… и я ни секунды не чувствовала себя неловко, напротив, было какое-то чувство лёгкости, какое бывает редко. Разговор не содержал ничего важного, в основном говорили о себе и о школе, и всё-таки усталость этого дня куда-то испарилась. Это так странно, когда кажется, что человек, которого ты видел каждый день, вдруг за какие-то пару минут открывается тебе с новой стороны. Причём природу этого ощущения я понять не могла. Однако же снова хотелось улыбаться, как ребёнок, которому подарили конфету. Я как-то даже не заметила, что машина уже давно остановилась.