Он негромко хмыкнул и, приподняв ей подбородок, пытливо заглянул в лицо.
— Так было надежнее, чем дожидаться, пока вы выговоритесь. — Постепенно его добродушная усмешка сменилась гримасой раздражения. — С чего вы решили, что я вообще могу вас ударить? И мне не нравится, что вы называете себя оборванкой. Похоже, вы обладаете досадной привычкой унижать саму себя при каждом удобном случае.
— Это выработано годами интернатской жизни, — холодно ответила Кит, опустив глаза и занявшись изучением узора на его шелковом золотисто-бежевом галстуке. — Я не питаю никаких иллюзий на свой счет. Я не принадлежу к числу женщин, коллекционирующих комплименты и любовников; я знала только четкую и беспрекословную дисциплину.
— И поэтому вы спрятались под колпаком, свято уверовав в то, что вас никто не любит и вы никому не нужны.
Она снова попыталась ослабить его цепкие объятия, беспомощно тряхнув головой. Слова Рафа будто стегали по оголенным нервам. Но жизнь научила Кит держать себя в руках.
— Думаю, я могла бы пойти другим путем, стремясь без разбору завоевывать внимание разных мужчин и в качестве вознаграждения получать не только их любовь, но и деньги.
— Но вы этим путем не пошли, — подчеркнул Раф, прищурившись.
— Продажные женщины, похожие на амазонок, находятся в невыгодном положении, — печально вздохнула она. — Ведь вы, мужчины, хотите всегда и во всем ощущать свое превосходство.
— Вы великий философ, не так ли, Кит?
— Ну, — протянула она противным голоском, затягивая потуже безупречно завязанный узел на его галстуке, — разве я здесь не для того, чтобы помочь вам обуздать характер Трейси Шипли?
Раф схватил ее пальцы и крепко прижал к груди, нахмурившись.
— Вы думаете, что так хорошо меня знаете? — Его слова звучали, как предупреждение, однако смешливые искорки в глазах смягчали каменное выражение лица, а ямочки на щеках стали глубже. — Для этого как раз и существует помолвка, Кит. Чтобы лучше узнать друг друга. — По контрасту с ее язвительными колкостями его голос звучал почти приторно. — Будет настоящим наслаждением приручить вас. Ведь пансионы не слишком преуспели в исправлении вашего буйного характера.
Кит наконец высвободила свои руки, и ее глаза сверкнули ледяной угрозой.
— Вы не сможете меня объездить, как одну из своих скаковых лошадей. Я уже предупреждала вас об этом.
— Ну, может, я смогу хотя бы слегка обуздать вас, — парировал он, кладя руку ей на затылок. Раф даже вздрогнул, ощутив, какой жар исходит от ее непокрытой головы.
— Вам следовало бы надеть шляпу, — попенял он. Наклонившись, Раф схватил ее за щиколотку и, приподняв ногу, обследовал ее, как если бы она была кобылой, которую нужно подковать.
— Где ваши сапоги для верховой езды?
— У меня их нет, — беззаботно ответила Кит, ставя ногу в замшевой туфле на землю. — Индейцы всю жизнь скачут на лошадях в мокасинах.
Раф скрипнул зубами.
— Вы рискуете получить солнечный удар, — предупредил он, скользнув рукой вдоль спины Кит, ведя ее к гаражам.
— Рано утром солнце не такое уж жаркое, а весь день я буду работать в доме, — напомнила она.
— Я оставил для вас в кабинете некоторые пометки, а также имена и номера телефонов всех, с кем вам придется контактировать. Я сообщу всем участникам, что вы будете координатором проекта, и попрошу прислать подробные отчеты о ходе работ.
— Прекрасно. — Кит с интересом осмотрела небольшой автопарк.
«Мерседесы» и «порше» были помечены табличками с порядковыми номерами, тут же находились два пикапа, почтовый фургон и джип.
— Вы случайно не являетесь еще и владельцем агентства по продаже автомобилей? — поинтересовалась она ангельским голоском.
— Не-а, — сказал Раф и ухмыльнулся, — всего лишь страховой компании.
— Какой у вас широкий круг деятельности! — сухо заметила Кит, наблюдая, как он усаживается в приземистую спортивную машину. В его движениях была грация, неожиданная для мужчины его комплекции.
— Кит! — Он позвал ее так тихо, что ей пришлось наклониться и приблизить лицо к открытому окошку автомобиля. — Раз уж вы были так внимательны и заметили, что у вас есть зрители, — произнес Раф, взяв ее лицо в свои ладони, — будет весьма уместно поцеловать невесту на прощание.
От прикосновения его твердых губ у нее перехватило дыхание, теплая волна прокатилась по спине, и она чуть не потеряла равновесие. Взмахнув ресницами, она уставилась прямо в его горящие карие глаза, не в силах отвести от них взгляд. Наконец она отпрянула назад с пылающими щеками, и виновато в этом было вовсе не жаркое солнце.