За забором, в свете фонаря, стояли машины копов и якудзы. Стража бдит! А вот темнота во дворе мне не нравится. Надо будет исправить. Пройдя вдоль балкона, попытался заглянуть за угол дома, чтобы рассмотреть дом Аоки. Эх, не видно. Как там моя девочка?
— Братик, смотри, что я нарисовала! — позвала меня из комнаты Чико. Подойдя к столу, офигел, потому что с листа бумаги на меня смотрел не очень хорошо нарисованный, но вполне узнаваемый мультяшный лев Муфаса. Девочка прокомментировала: — В зоопарке был очень красивый лев, и я решила его нарисовать! Похоже?
— Похоже, — улыбнулся я. Интересно, насколько глубок пробой в матрице? — А попробуй нарисовать кабана!
— Хорошо! — кивнула Чико и взялась за карандашик.
Я же, убивая время, покачал пресс и поприседал. Черт, с этими долбаными акциями совсем забыл попросить у отца купить тренажеры. Ладно, все равно пока неактуально. А когда там надо делать рентген руки? Не помню, совсем потерялся в числах. Так, сегодня у нас вторник, 15 мая. Когда я отхватил люлей? Прикинув, вспомнил, что это было в субботу, 6 мая. Стало быть, на рентген мне 20 числа. Блин, это же воскресенье! Поговорю с батей, пусть свозит меня в больницу пораньше, чтобы потом успеть на клубную деятельность.
— Готово! — позвала меня сестренка. Запыхавшийся, я подошел к столу. Да, это Пумба! Само собой, не точная копия, и нарисован не так хорошо, но персонаж вполне узнаваем! Понял тебя, матрица. Добавляем «Короля Льва» в список украденных из будущего вещей. Очень хотелось попросить Чико дорисовать на голове у Пумбы Тимона, но, посмотрев на часы, я одумался. Пора спать.
Утром встал пораньше — путь до школы отныне занимает больше времени, плюс нужно зайти за лучшей девочкой. В комнате было жарковато — прошлые жильцы штор нам не оставили. Поздоровавшись с копающимся на кухне батей — он хмуро, но ответил — отправился на пробежку. Дождь шел всю ночь, поэтому до рисовых полей я не добежал — грязно же. Навернув пару «кругов» по новой «моей» стороне набережной, вернулся домой. То ли бегал меньше, чем обычно, то ли выносливость подросла — не так сильно запыхался.
У калитки повстречал Есикаву-сан, поздоровался, вместе зашли домой. Она сразу же оттеснила отца от плиты, и тот пошел в гостиную. Решив воспользоваться моментом, пошел за ним.
— Бать, в воскресенье надо сделать рентген руки.
— Помню, — кивнул он, садясь на диван и щелкая пультом.
— А еще мне нужны тренажеры. Много.
— После рентгена поедем в спортивный магазин, выберешь сам, — кивнул он, не глядя на меня. Вообще-то это мне надо дуться!
— С литературным клубом мы встречаемся в полдень, поэтому надо успеть все сделать до этого времени.
— Ок.
— А еще нужны плотные шторы. Очень жарит солнце.
— Уже заказал.
Да и хрен с тобой, золотая рыбка. На обиженных воду возят. Извиняться мне не за что, поэтому не стану. Оставив отца лелеять обиду в гостиной, сходил в душ, переоделся, разбудил Чико, которая отказалась от моей помощи в заплетении косичек и ушла к себе в комнату через балкон.
Спустившись в столовую, увидел доедающего жареную рыбу с рисом батю.
— Давай хотя бы на сегодняшний вечер притворимся, что все нормально? — предложил я.
— Давай, — буркнул он и свалил на работу.
— Поругались? — поставив передо мной тарелочку, села Есикава-сан напротив.
— Да так, ничего серьезного. Подуется и перестанет, — не стал я вдаваться в подробности.
— Может, стоит извиниться? — предложила она.
— Не стоит. В этой ситуации я точно не виноват, — покачал я головой, цепляя палочками кусок рыбы. После школы зайдем с Хэруки куда-нибудь покушать. Думаю, она не откажется. Никогда не ходили вдвоем в кафешку, надо исправлять, — Через несколько месяцев он осознает свою неправоту и извинится сам, — добавил я.
— Вот как? — спросила Есикава-сан, — А почему?
— У вас есть акции, Есикава-сан?
— Муж куда-то вкладывался, но я не особо в этом разбираюсь, — пожала она плечами.
— Вот вам инвестиционный совет — продавайте все японские акции и переводите сбережения в доллары. В конце этого года японский экономический пузырь лопнет, — без особой надежды на успех просветил ее я.
— Вот как? С чего ты так решил?
— Можете считать, что я гений, через которого веет ветер эпохи, — улыбнулся я.
— Хорошо, я поговорю с мужем, — улыбнулась она. Офигеть!