Сьюзан задумалась и вздохнула с такой тоской, что Лорен начала беспокоиться за нее.
— Какое это было чудесное время… Когда оплата счетов не брала вверх над занятиями любовью.
— В любом случае тебе не нужно бояться того, что Майк бросит тебя, если ему вдруг этого захочется. Когда ты просто живешь с кем-нибудь вместе, кто может быть уверен, что даже небольшая ссора не приведет к разрыву всех отношений?
Сьюзан подвинула к Лорен чашку кофе, дав своей подруге еще пару советов.
— Послушай, Лорен. Я понимаю, что ты боишься попасть в ловушку. Ты беспокоишься из-за того, что, если переедешь к Трэвису, он подумает, что для тебя этого достаточно, и все будет испорчено тем, что однажды ты скажешь, что готова на что-то большее, чем просто обязательства. Тебе просто нужно понять, что брак не является гарантией того, что этого не случится. Люди разводятся каждый день. И Трэвис тоже прошел через это. И именно из-за этого он хочет начать новые отношения не торопясь и без обязательств. Помни, что любовь — это выбор. И это тяжелая работа. А помимо всего прочего, любовь стоит того, чтобы ради нее пойти на риск.
Лорен оценила поддержку и понимание своей подруги. Сьюзан, которая так долго ждала появления достойного мужчины в своей жизни, не могла дать своей подруге легкомысленный, бездумный совет. Это означало, что какие бы последствия ни случились после того, как Лорен примет свое решение, она всегда может положиться на свою подругу.
Лорен вздохнула, думая о том, что ждет ее впереди.
— Я надеюсь, что мама отреагирует так же как и ты, когда я расскажу ей обо всем.
Все утро Лорен не покидало чувство беспокойства, пока ноги не донесли ее до входной двери дома матери. По пути она зашла в булочную и купила дюжину пончиков с глазурью для того, чтобы успокоить Барбару Эйбердин, но сама так нервничала, что по дороге съела целых три пончика.
— Боже правый, — воскликнула ее мать, открывая Лорен дверь, — тебе нет необходимости звонить в звонок, словно какой-то незнакомке.
Лорен не знала, как объяснить ей, что своим приходом она боялась нарушить какой-нибудь интимный момент в их с отчимом отношениях. Поговорив на отвлеченные темы, она наконец рассказала матери о том, что действительно волновало ее, и замерла, ожидая взрыва.
— О боже, какая прекрасная новость, дорогая! — воскликнула Барбара, обнимая дочь.
Оказалось, что мать не была такой уж консервативной. В сущности, пока продолжался их разговор, Лорен чувствовала себя немного обиженной из-за того, что ее мать больше беспокоили не ее чувства, а чувства Трэвиса.
— Ты не можешь винить Трэвиса, который прошел через такой ужасный развод, за то, что он не форсирует события. Мой тебе совет — не выдвигай ему никаких ультиматумов. Знаешь, любой здравомыслящий мужчина не поддастся на такой эмоциональный шантаж.
— Это значит, что я не расстрою тебя, если пропущу свадьбу, а сразу перейду к медовому месяцу? — спросила Лорен. В ее голосе было гораздо больше недоверия, чем ей того хотелось бы.
— Ты никогда и ничем не расстроишь меня, дорогая. Я думала, ты знаешь об этом.
Ее ответ был таким неожиданным и искренним, что у Лорен снова на глаза навернулись слезы. Она слегка коснулась глаз кончиками пальцев.
— Прости меня. Я, наверно, просто много плакала в последнее время. Это совсем на меня не похоже.
Барбара обняла ее, сев рядом на кушетку.
— Я только хочу знать, любишь ли ты его? — спросила она.
— Боже правый, конечно, мама. Я люблю его так сильно, что мне даже становится больно от этого.
Барбара выглядела совершенно сбитой с толку.
— Тогда я не вижу, в чем проблема.
То, что было лишь тонкой струйкой слез, превратилось в настоящую реку, как только Лорен попыталась признаться самой себе в ужасной правде. Одно лишь воспоминание о том, что она сказала Трэвису о своей любви к нему, вызвало новый поток слез, который размазал всю тушь по лицу. Ее слова утонули в рыданиях.
— Я боюсь, что он не любит меня.
— Ну, ну, — пробормотала мать, пытаясь изо всех сил успокоить свое дитя, — мужчина никогда не попросит женщину переехать к нему, если ничего не чувствует по отношению к ней. Может быть, Трэвису просто сложно выразить свои чувства словами. Некоторые мужчины вообще не придают этому большого значения. Генри говорит столько хорошего о Трэвисе, и мне кажется, он сможет отлично вписаться в нашу семью.
Тетя Эффи и ее мальчики так загорелись его предложением отправиться на конную прогулку.
— Ну, кому какое дело до того, что он подходит всем остальным членам семьи? — воскликнула Лорен. — Для меня главное, что он подходит мне. Я хочу, чтобы он хотел того же, чего хочу я. А я хочу от него одного — чтобы он женился на мне.
Лорен покачала головой. Она подумала, что в ее словах не было никакого смысла.
— Проблема в том, — продолжала она, — что я абсолютно уверена — нет никакой возможности, что это произойдет.
В порыве сочувствия Барбара снова крепко обняла ее. Ей было больно смотреть на то, как страдает ее дочь.
— Как бы я хотела сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить твои страдания, но я не могу. Я лишь могу подбодрить тебя, чтобы ты дала Трэвису шанс сделать тебя счастливой… Позволить любви расцвести в свое время… Посоветовать тебе не форсировать события… И я хочу, чтобы ты поняла, — что бы ты ни решила, я всегда поддержу тебя.
Не ожидая от матери, что она когда-нибудь одобрит секс вне брака, Лорен просто лишилась дара речи. Для Сьюзан и Барбары все препятствия, мешающие Лорен принять предложения Трэвиса, исчезли быстрее, чем она смогла воздвигнуть новые. Но оставался еще один человек, мнение которого значило для нее гораздо больше, чем все остальные.
И этот человек не мог дать ей никакого совета.
— Как ты думаешь, что бы подумал папа? — спросила она мать.
Нежная улыбка озарила лицо Барбары:
— Он бы хотел, чтобы ты была счастлива. Я точно знаю, что он не хотел бы, чтобы ты пожертвовала своим счастьем ради неправильно понятого чувства долга к его памяти. Многие годы я боялась, что мысленно ты возвела отца в ранг святого, но не забывай, что он был из плоти и крови, как ты и я. Я думаю, что ему бы очень понравился Трэвис, как он нравится и мне.
Лицо Лорен посветлело.
— Он правда тебе нравится?
— Он во многом напоминает мне твоего отца, который, кстати, был просто на взводе, когда шел к алтарю. Если честно, я была не до конца уверена в том, что он вообще появится в церкви в день нашей свадьбы.
Лорен просто не могла этому поверить. Она хорошо помнила, как отец рассказывал ей о том, что влюбился в хорошенькую Барбару Миллер с первого взгляда и сразу же начал делать все возможное, чтобы как можно крепче привязать ее к себе.
— И, — мягко продолжила мать, беря Лорен за руку, — я понимаю, что у тебя довольно интимные отношения с Трэвисом. Послушай меня, дочка. То, что твой отец умер, не означает, что Трэвис тоже покинет тебя. Если смерть твоего отца хоть чему-то научила тебя, значит, ты должна получать от жизни все, пока можешь это сделать.
Внезапно Лорен озарило. Все страхи показались ей глупыми и нелепыми, когда она поняла, что решение использовать свой шанс в любви зависит только от нее самой.
Тот факт, что все, кого она посвятила в кажущееся ей безумным предложение Трэвиса, посоветовали ей оставить в стороне свои опасения, значительно облегчил ее положение.
Но не до конца.
В своих розовых девичьих мечтах она очень верила в то, что у всех сказок счастливый конец, и не желала возвращаться к реальности, где было так много недостатков. Получалось, что ни у кого, с кем она обсуждала вопрос по поводу предложения Трэвиса, не возникало проблем, кроме нее самой.
Ей просто необходимо все хорошенько обдумать. Шансы на то, что она сможет сделать это, вернувшись домой и обнаружив Трэвиса в своей постели, были малы. У нее плохо получалось думать, когда он был поблизости, особенно если он был обнажен. Поэтому, покинув дом матери, Лорен повернула машину не в сторону ранчо «Полумесяц», а в совершенно противоположном направлении. Она абсолютно не боялась заблудиться, и в кармане у нее было достаточно денег, чтобы покрыть все расходы, пока она будет изгонять все сомнения из головы и пытаться направить свои мысли в нужное русло. Любой приличный мотель может предложить ей то, в чем она больше всего нуждалась: уединение и обслуживание в номере.