К тому времени, кстати, «массовый хомячок» должен прийти в себя от «сетевой эйфории» и научиться спокойно, рационально и по-деловому, не подвергая личность опасности раздвоения, распределять публичную жизнь по сетевым и иерархическим платформам.
С одной стороны, невесёлая логика событий просто вопиет, но, с другой стороны, это всего лишь человеческая логика событий, всего лишь человеком прочитанная и отражённая. Да и надежда в конечном счёте вещь материальная. Поэтому ничто не предопределено. Делай, что должно и будь, что будет.
Да здравствует новая Свобода и новая Современность!
Да здравствует огонь в сердцах свободных людей!
Да здравствует смирение свободных людей перед собственным многообразием!
Да здравствует тот, кто заинтересует народ Свободой!
МУТНОЕ ВРЕМЯ И ВИДЫ НА БУДУЩЕЕ
Первая часть
Зачем
В политике нет ничего, к чему следовало бы относиться абсолютно серьёзно…
кроме последствий…
Мы привыкли к своей стране и не замечаем, какая она странная: всё, что положено современному государству, у нас вроде бы есть, но ничто, как положено, у нас не работает. Всё в сегодняшней России какое-то мутное, неопределённое, неясное: рынок — не рынок, демократия — не демократия, диктатура — не диктатура, федерация — не федерация, право — не право, произвол — не произвол. Куда ни ткнись в «официальной России» — попадёшь в недоразумение. Всё что ни есть в нашей стране учреждённого и провозглашённого, представляет собой причудливую смесь недоделанного с фиктивным. Можно было бы списать эту причудливость постсоветской России на извечную нашу самобытность, но, по-моему, всё это от недоделанности и незрелости новой страны, каковой и является современная Россия.
Недоделанность — не проблема, если страна развивается. Но в том-то и дело, что современная Россия как социальный организм фактически остановилась в своём развитии. Современная Россия страдает хронической социально-политической незрелостью, своего рода «институциональным инфантилизмом». Страна законсервирована, и законсервировал её тот, кто в своё время спас от развала, — путинский режим. Именно в последние 5–6 лет усилиями Владимира Путина и его окружения современная Россия застряла в переходе от одного состояния к другому. Это-то «застревание в переходе» у нас и ощущается, и называется «стабильностью» — ведь изменения и в самом деле прекратились. Хотя, на мой вкус, никакая это не «стабильность», а, как и всякая недоразвитость, — просто патология. И для выживания страны уже неважно, каким будет её новое состояние, важно, чтобы, наконец, произошёл сам переход к нему. Чтобы выжить, остаться на карте, России нужно сорваться с крючка путинской «стабильности».
Одно лишь провозглашение и техническое создание того или иного государственного института не делает его существующим в объявленном смысле. Например, в соответствии с новой российской Конституцией, новый российский парламент был создан в 1993 году, но до сих пор парламентом в провозглашённом и общепринятом смысле не является. Применительно к официальным конституционным функциям «народного представительства» и «законодательной власти» российский парламент является квази-институтом — он эти функции не выполняет, а только делает вид, что выполняет. Но, исполняя функцию легитимации и технического оформления «кремлёвского законотворчества», российский квази-парламент является реальным политическим институтом путинского режима, точнее, Федеральное Собрание Российской Федерации является субститутом[2] по сути «автократического (самовластного) законотворчества».
Все знают, что реальным российским законодателем является российский национальный лидер Владимир Путин и его ближайшее окружение. Но прямое и честное исполнение законодательной функции «автократическим лидером» в большом «историческом государстве» в XXI веке выглядело бы несовременным, и потому неприличным и неприемлемым с точки зрения престижа государства и самоуважения общества. Поэтому элиты и большинство населения России, подтверждая сверхценность для себя Владимира Путина, включились в предложенную им игру в квази-парламент.