Но на беду человечества фашизм приметил Адольф Гитлер и переработал его под нужды великого, но смертельно униженного Версальским договором немецкого народа. В силу самых различных обстоятельств, а фактически — исторических случайностей, гитлеровский фашизм оказался удобен значительной части как старых (традиционалистских), так и новых (модерных) германских элит, и «социальному большинству», уже вовсю втянувшемуся в «восстание масс». В результате совместных усилий всех заинтересованных германских сторон «романский фашизм» был технологизирован, идеологизирован и возвышен в Германии до вселенского кошмара, до полного национального самозабвения в саморазрушении.
Межвоенная Германия, безусловно, кардинально отличалась от межвоенных Италии, Португалии, Испании и, тем более, Балканаских стран. Германия была уже индустриализированной мощной державой с преобладанием городского населения. Основная фаза модерного перехода уже пройдена, модерные уклады доминируют и в экономике, и в политике (несмотря на кайзерство, парламентаризм в Германии на рубеже веков был нешуточным). Однако, в силу особых внешних обстоятельств, Германия оказалась более уязвимой для системных вызовов «молодого модерна», чем Великобритания, Франция, Голландия и скандинавские страны.
Версальский договор опутал побеждённую в Первой мировой войне Германию мощной сетью всевозможных экономических и политических ограничений, в результате которых естественные процессы экономического, социального и политического развития страны были искусственно замедлены или извращены (долго описывать, как именно). Это, в свою очередь, привело к эффектам, по форме близким к эффектам описанного выше «проблемного транзита».
Пропуская сотни печатных листов подробностей и причинно-следственных связей, можно сказать, что межвоенная Германия, имея одну из самых модерных социальных структур и экономик и один из самых высоких уровней социально-экономического развития, но скованная «версальской травмой», значительно хуже, чем её западные и северные соседи, переживала проблемы республиканского становления, капиталистической цикличности и «восстания масс». В результате: перманентный политический кризис Веймарской либеральной демократии; один из самых тяжелых в мире вариантов Великой депрессии; самое массовое в Европе коммунистическое движение и не проходящее чувство национального унижения, глубоко травмирующее элиты и народ — создали в стране ситуацию тягостной «социальной усталости», массового страха за личное и государственное будущее и полного недоверия к существующим политическим институтам и доминирующим политическим альтернативам («либерально-демократической» и «коммунистической»). В итоге в Германии, как в «какой-то» Португалии, возник «эффект проблемного транзита» и был запущен процесс формирования авторитарного режима, культа личности, корпоративных институтов, бюрократического этатизма и безудержного национализма.
Но.
Главное отличие германского нацизма от романского и балканского фашизма — идеологизация, институционализация и технологизация насилия. То есть германский нацизм возвёл политическое насилие в государственный абсолют, в базовую технологию управления. Именно имманентная готовность и способность власти на массовое, публичное, систематическое и жестокое насилие превращает авторитарный режим в тоталитарный, ибо делает невозможной любую нелояльность. Плюс, конечно, сама тоталитарная идеология.
Почему тоталитарная идеология и массовое, публичное, систематическое и жестокое насилие стало возможным в послевоенной Германии?
С одной стороны, насилие — технологически самый простой способ решения любых проблем. Почему же люди прибегают к насилию гораздо реже, чем могли бы и даже чем хотели бы? Потому, что применение насилия, как правило, сопряжено со значительными издержками: моральными, социальными (наказание) и материальными (результативность насилия тем выше, чем оно высокотехнологичней, то есть дороже). Поэтому, чтобы государство решилось на массовое, публичное, систематическое и жестокое насилие, нужно, чтобы элиты и «социальное большинство» согласились на эти издержки или придумали, как их минимизировать.