Все же он принял начальственный тон и спросил:
— Кондуктор, сколько вам людей разрешается везти в автобусе?
Кондуктор смиренно ответил:
— Правительство сняло все ограничения, сэр. Можем брать, сколько влезет. Ведь сейчас война, сэр. А иначе сколько бедняков так и останутся на дороге!
Пассажиры одобрительно зашумели.
— Теперь ведь то налеты, то еще что-нибудь, на дороге оставаться опасно, — сказал кто-то, осмелев.
Автобус полз мимо спящих деревень. Из-за военного времени фары были притушены, лишь тусклое пятно света падало на дорогу. Кто-то мурлыкал песенку; людские голоса были приятны Шрираму, который отвык от них за время своего одинокого существования. Голоса казались ему просто музыкой.
Автобус замедлил ход, и он спрыгнул у деревни, которая называлась Санграм. Было около одиннадцати часов, вся деревня спала. Он подождал, пока автобус не скрылся из виду, а затем ощупал себя, проверяя, все ли на месте. Во внутреннем кармане — кусачки для колючей проволоки, у пояса — пачка листовок. Когда он нагнулся, она вонзилась ему в живот. «Мне бы их разбросать поскорей, чтобы хоть от этой боли избавиться», — подумал он.
Пройдя по дороге налево, он зашагал по самому краю обочины — мимо прошел военный грузовик, потом второй, а ему хотелось остаться незамеченным. Впереди показалась группа сложенных из бамбука и глины хижин, обнесенная рядами колючей проволоки. К ним вела своя дорога. Главный вход был на другой стороне. За оградой находились военный склад и центр обучения новобранцев; круглый день здесь рычали моторы.
Он и не заметил, как начал резать колючую проволоку. Кусачки щелкнули на всю округу; он боялся, что сейчас по нему дадут пулеметную очередь. Заслышав шаги часового, он притаился. Мелькнула мысль: «Что ж, настал мой час. А ну как попаду в ад?» Ему припомнились все подробности адских мучений, которые живописала ему в детстве бабка, и он задрожал. «Глупо, если меня застрелит неизвестный часовой, — думалось ему. — Один неизвестный человек убивает другого неизвестного человека… Что за бессмыслица!» Под воздействием этой мысли он отложил кусачки. Вынул клей, уселся на землю и аккуратно приклеил листовки на столбы, на которых держалась проволока, так чтобы их было видно из казарм за оградой. Проволока оцарапала ему плечо. «Вот и кровь, но это самое большее, что я готов пролить по приказу Джагадиша». Он свернул листовки в один тугой жгут и швырнул их во двор казармы. При свете звезд, сияющих на небе, он увидел, как листовки разлетелись по земле. «Завтра утром ребята могут их поднять и прочесть, не торопясь», — решил он и отправился назад.
* * *Джагадиш спросил:
— Почему у тебя такой грустный и задумчивый вид, юноша? Ты немало постарался для нашего дела. Только душой ты где-то далеко. Могу я узнать, в чем дело?
Шрираму нечего было ответить.
— Конечно, мне, как фотографу, надо бы тебе сказать: «Улыбнитесь, пожалуйста!» или «Гляди веселей!». Но я тебе скажу: «Милый юноша, наше дело надо делать с душой, иначе родине не поможешь. Сейчас у нас тяжелая пора, так говорят наши руководители, и мы должны что-то предпринять». Подозреваю, что ты слишком много кое о ком думаешь. Я не ошибся?
— Нет.
— Напрасное занятие! Заботливое правительство решило вас разлучить. Ты ведь даже не знаешь, где она.
— Это верно, — проговорил Шрирам с грустью.
— Но я-то знаю, — сказал Джагадиш. — У меня своя агентура. Она не в регулярной тюрьме — сейчас все тюрьмы переполнены. Ее поместили в наскоро оборудованное помещение. Знаешь Старую бойню? Она там — всех женщин там содержат.
— Откуда тебе это известно?
— Я знаю там одного из охраны. Он меня уважает. Старый клиент, одна моя фотография помогла ему в семейной тяжбе. Если хочешь, он тебе поможет с ней встретиться.
Сердце у Шрирама забилось. У него было такое чувство, будто мертвые вдруг воскресли или хотя бы подали надежду на воскрешение.
— Он парень неплохой: жизнью будет рисковать, а тебе поможет. Встретишься с Бхарати и поговоришь с ней с полчаса.
— Когда? Когда? — спросил Шрирам с волнением.
— Как только выполнишь задание. Одно дельце с хромовой рудой — мне нужна твоя помощь.
— Ты хочешь сказать: свидание будет наградой за мою службу.
— Да, именно это я и хочу сказать. Услуга за услугу.
— А кому нужна моя услуга? — спросил Шрирам.
— Гм…твоей стране. С одной известной мне станции уходит в Англию состав с хромовой рудой. Он не должен дойти до порта. Если он до него дойдет, он вернется к нам же в виде оружия и всего прочего, от чего нам же будет худо… Помочь мне в этом деле должен ты, больше мне никто на ум не приходит.