Выбрать главу

— Ах, вот как, — откликнулся громила саркастически. — Зачем ты здесь упоминаешь имя великого человека?

Шрирам огорчился. Почему-то даже простое упоминание о Бхарати вызвало в его собеседнике наихудшие мысли. Шрирам быстро встал и пошел на свое место, вполголоса бросив:

— Ладно, спи. Не будем больше говорить.

— Боишься, что я начальнику донесу, да? — с усмешкой проговорил тот. — Если не будешь с нами молиться, я все начальнику расскажу.

— Я не боюсь, — сказал Шрирам с вызовом.

— Посмотрим, посмотрим, только не удивляйся, если тебя в одиночку запрут. Будешь там со стенами разговаривать.

Казалось, ему доставляет особое удовольствие пугать Шрирама.

Шрирам остановился и спросил:

— Я тебе ничего плохого не сделал. За что ты меня ненавидишь?

Тот мрачно произнес:

— Не люблю я безбожников. Те, кто о Боге плохо говорят, мне не по душе.

— Я против Бога ни слова не говорил, — возразил Шрирам, удивляясь неожиданному повороту разговора. — Что я такого сказал?

— Я повторять не стану, — отвечал тот. — Если ты Бога не уважаешь, тебя в тюрьме выпорют, запомни. Я знаю, у меня опыт. Ты должен слушаться человека с опытом, вот что.

— Мне ничьи советы не нужны, — заявил заносчиво Шрирам.

Тут фальшивомонетчик заворочался на своей постели.

— Вы будете спать или так и будете всю ночь разговаривать? — возмутился он. — Что за ужасное место, хуже, чем на базаре! Заснуть невозможно. Если вы не замолчите, я охранника позову.

В ответ громила заорал во всю глотку песню, да так зычно, что целый город можно было бы разбудить. За дверью послышались торопливые шаги. Шрирам скользнул на свое место.

— Что тут происходит? — спросил через решетку охранник.

— Что за народ, болтают и болтают, хуже, чем на базаре, — отвечал громила со своего места.

* * *

Добродушный охранник приносил им вести с воли.

— Скоро Махатма Ганди станет императором Индии, — сообщил он однажды. — Я это сегодня от одного знающего человека слышал. Люди из Англии прилетели на самолете с этим предложением.

— Что за глупость! Как это может быть, когда они его за это и в тюрьму посадили?

— А ты не знаешь? Говорят, он на свободе.

— Не верю я этому.

— Клянусь, это так. Его давно выпустили, потому что он болел, да еще у него жена умерла. Мне это сказала женщина, что к нам приходит траву косить.

— С этими женщинами лучше не связываться, — сказал заключенный, просидевший много лет, — от них добра не жди.

— А ты откуда знаешь?

— Из собственного опыта. Это настоящие сирены. Ты и оглянуться не успеешь, как они тебя обольстят. Тут-то всякие беды и начнутся. В тюрьме шашен не терпят.

— Да она старуха, она никого обольстить не может. Она сама бабушка, так что не бойся.

— Ну, тогда ладно, рассказывай.

— У нее сын в армии. Внучок продает газеты на базаре и ей рассказывает, что в мире происходит.

Все заключенные и охранники столпились вокруг рассказчика и жадно слушали.

— И что же? Что происходит? Расскажи, — просили они.

— Похоже, какие-то люди из Англии приехали, хотят, чтобы Махатма стал королем.

Все радостно захлопали в ладоши.

— Вот хорошо!

— Чего это вы веселитесь?

— Если Махатма станет у нас королем, он никого не позволит держать в тюрьме. Он этого не любит. Потому что он очень хороший человек. Верно, он потому англичанам не нравится, что он им это прямо говорит.

— Ну, теперь-то он им нравится, не сомневайся.

Благодушный охранник спокойно следил, как заключенные обсуждали все эти вопросы, продолжая заниматься своими делами. Однако идею государства без тюрем он не одобрил.

— Как это можно без тюрем? — спросил он. — Тюрьмы всегда будут, кто бы там ни стал королем.

Вопрос был щекотливый.

Разумнее всего было посоветоваться со специалистом по политике, который у них имелся. Они обратились за ответом к Шрираму.

Шрирам в это время дробил камни, не обращая на них внимания. Он слушал, о чем они спорят, но ничем не выдавал своих чувств.

— Я ничего ни о чем не знаю, — заявил он.

Его засыпали вопросами:

— Да ты скажи, правда это или нет?

— Откуда мне знать? Я ведь здесь, с вами.

— А нас всех из тюрьмы выпустят?

— Всех? Это вряд ли. Если уж выпустят, то одних политических.

Охранник вздохнул с облегчением.

— Да, вот и ты так говоришь. Политические — это дело другое. В том корпусе тоже они есть. Я слышал, из них каждый день кто-то выходит. Это совсем другое дело. Только не все же здесь политические.