«Что, я наделал?! АААА!!! — кричал я про себя, не обращая внимание на морщившегося шофёра. — Как же так?! Как же я это допустил?! Ведь было ясно! Было всё предельно ясно, что человек допустил ошибку, и что он будет себя, за это, во всём винить и корить!
Так неужели Саша ты, этого не знал?! Ты, что, живёшь первый год? Да тебе уже почти шестьдесят! Тебе 57 лет, а ты такой дурак!! Неужели, ты не мог предположить, что чувство вины, преобладает над разумом на столько, что один из близких твоих людей, наложит на себя руки?»
«Нет! Нет! Не мог! — рыдал про себя я. — Кто же знал, что так произойдёт?! Как о таком вообще можно знать?!»
«А надо было знать, Саша. Ты поменял их судьбу, и в этот момент, вся ответственность за них, целиком и полностью легла на твои плечи! Ты виноват в случившимся! Ты! И только ты!»
«Заткнись… я не виноват… это не я… он сам…» — попросил я себя.
«Нет, Саша!.. Ты виноват, не меньше чем он сам! Ты взрослее, умнее, опытнее, так зачем ты поручил не смышлёному ребёнку, такую сложную миссию? Почему не поехал сам, а отправил «детё» неразумное, в опасный путь. Ведь ты видел, что вокруг вас, началось мутное «движение».»
«Не знаю! Не знаю, почему я сам не поехал! Почему он, а не я?! Что же я наделал! Я бы сейчас всё отдал, чтобы это изменить!»
«Кстати, скажи… А, быть может, ты тогда просто струсил? Признайся, ведь в трусости нет ничего зазорного, ибо человек слаб. Открой правду и тебе станет легче…»
«Заткнись! Заткнись! Заткнись!..» — кричал я про себя и глаза мои застилали слёзы.
Мне было плохо. Горло болело, пересохло и першило. Меня мучала жажда и хотелось пить. Я достал из сумки бутылку виноградного сока. Предложил водителю, но тот отказался, тогда я опустошил её практически полностью.
Тем временем, мы подъезжали…
Охх… Вот и больница….
Вахтёру на воротах, мы протянули рубль, и он без проблем пропустил такси на территорию, куда въезд частных автомобилей был запрещён — коррупция — мать его!
Охх… Вот и они, мои ребята… Моё ВИА — мои друзья…
Стоят в кучке, переминаются с ноги на ногу, ждут меня…
Перед тем, как лететь из соседней республики, которая стала мне уже как «родная», на самолёте, я попросил «шапочно» знакомого мужика из обслуги гостиницы, позвонит в Москву Юле и сказать, что из аэропорта, я поеду сразу в морг. Вот, наша девочка, всех обзвонила и собрала…
Ждут меня, непутёвого, мои детки. Ждут и надеется, что «папа», всё сможет… Но они ошибаются…
«Я не могу воскрешать… Простите меня… Я вас подвёл! Я не смог защитить одного из вас! Так какой я вам отец!! АААА!!!» — безмолвно кричал я, опустив голову, когда вылез из автомобиля…
Меня обступили друзья… и были слышны их голоса: «Саша…» «Успокойся…» «Не плачь…»
Юля обняла меня, прижалась и тоже зарыдала, повиснув на шее…
Так мы стояли и плакали…
Простояв несколько минут, я извинился перед принцессой, достал из сумки свёрток и негромко сказал:
— Ребята. Я знаю, что вы комсомольцы, но прошу вас, возьмите свечки!..
Раздав их опешившим друзьям и родственникам погибшего друга, я вытащил цветы из машины и также распределил их, между ещё не пришедшими в себя ребятами…
Какая-то бабуля, вероятно родственница покойного, стала говорить о том, что пластмассовые цветы, нужно на кладбище ставить, а тут мол, нужны только живые…
Я извинился, и сказал, что смог достать только такие, поэтому понесём их!
Её поведение, меня удивило. Нужны ей именно живые цветы?! Так сейчас осень, а не зима! Цветов море! Поезжай на рынок и покупай, что душе угодно! Неужели, кроме меня, цветы купить было больше некому? Столько народа кругом!.. Ан нет!.. Почему то, именно Саша Васин, должен тащить охапку цветов из Армянской ССР, через пол Союза, а вот бабульке на рынке у дома, купить несколько гвоздик лень!
Я остановился и задумался…
«Что я несу?.. И когда?.. До этого ли сейчас…»
Конечно я должен! Должен! И должен буду, теперь всю свою жизнь! Только смогу ли я, искупить вину, за столь короткий срок. Пусть даже проживу я ещё сто лет?.. Не знаю…
Что же касается бабульки, то её можно было понять — нервы.
Я удивился, увидев, как пожилая женщина, вся побелела и начала бубнить, что-то себе под нос, когда из машины я стал доставать венки.
«Странная бабулька. Может староверка, какая ни будь?..» — подумал я, глядя на крестящуюся женщину.
— Ну всё, пора, — сказал я, поправил чёрную ленту с надписью — «Дорогой и любимой тёте». Удивился, а потом сообразил: «Походу дела, наверное, батюшка в церкве, перепутал».