Всего этого не знал молодой помбур Микуль Сигильетов, не знал, что здесь, на буровой, его судьба многих тревожила, о нем думали и беспокоились не меньше, чем в его родном селении, потому что тут работали люди, которые видели немного больше и смотрели вперед немного дальше, чем жители Ингу-Ягуна. Многое еще не знал вчерашний охотник Микуль, многое ему еще предстояло узнать, многое открыть.
8
Через каждые девять суток вахте полагается трехдневный отдых на базе. С буровой вахта Алексея Ивановича вылетела в час дня. Ребята приоделись — все в чистеньких куртках и шляпах. Костик всю дорогу не умолкал: подсаживался в вертолете то к одному, то к другому, сиял весь, как хорошо отполированная шарошка. Даже мрачный Ракович будто посветлел. Доволен был и Микуль, ждал встречу с Ингу-Ягуном, нетерпеливо поглядывал в иллюминатор. Возле его ног прикорнул рыженький щенок — заманили в вертолет последних бродячих псов буровой, теперь выводки зверей и птиц обретут тишину и покой.
Кашлянул Алексей Иванович, мечтательно проговорил:
— Первым делом мы с тобой, Гриша, в баньку сходим — ну и попаримся, а!
— Ошибся, Алексей Иванович, — сказал Гриша. — Сегодня не придется, мужская-то баня завтра, в пятницу!
— Ах, черт, ведь верно! — огорчился Алексей Иванович. — Придется потерпеть, вечно у хозяйственников какие-то фокусы!
— Первый день буду спать, — сказал Костик. — Второй — в кино, третий — танцы и кино!
— Я займусь фотографией! — сообщил Березовский. — Поможешь, Ракович?
— Я домой поеду, — вставил Микуль. — Пожалуй, на рыбалку схожу.
За разговором не заметили, как и прилетели.
На базе, поселке нефтяников, в центре двухэтажные дома из бруса. На окраине, на высоком берегу таежной реки, ютились дощатые, вросшие наполовину в землю балки. Пыльные, короткие улицы, строящиеся дома, гул тракторов, гудки катеров на причале. И знойный раскаленный воздух.
В общежитии комендантша открыла комнату, по углам четыре кровати, застеленные свежим бельем. Стол, стулья. Чисто и уютно.
Стол поставили на середину комнаты, придвинули две кровати — стульев не хватало. Костик извлек откуда-то две бутылки коньяка — когда успел, одному богу ведомо. Разлил Гриша в разнокалиберную посуду, чокнулись.
— Ну, хлопцы, — провозгласил Алексей Иванович. — Поработали, значит, теперь и отдыхать треба. А на работу вы молодцы, грех жаловаться на вас. Давайте!
Гриша принес гитару, пели до хрипоты, даже не пели, а орали все песни, какие знали. А пустые бутылки катились под кровать. И там, ударяясь друг о друга, жалобно звякали.
Первым засобирался Алексей Иванович:
— Пойду до хаты, а завтра жду в гости, как договорились, обновим фатеру.
— Алеше Ивановичу квартиру дали в новом доме, — сообщил Костик Микулю. — Если приедет жена… если приедет — справит новоселье, все честь честью.
— Уж тебе, Петушок, на новоселье не бывать! — ухмыльнулся Березовский.
— Как это не бывать! — огрызнулся Костик. — Как же без меня-то, я обязательно там буду!
— А вот и нет! — тянул свое Березовский. — Я по Березову знаю его жену — стр-рогая!
— Ну и что?
— Стр-рогая! Если приедет, лично я сомневаюсь, чтобы приехала. Если приедет, такого шалопая, как ты, по башке мешалкой и вон!