– Мисс, – совершенно невозмутимым голосом обратился Марм Хастингс к единственной женщине в компании. – Сдается, мы с вами где-то встречались. Есть в вас что-то неуловимо знакомое. Вы случайно не бывали у меня в студии?
– Нет, – огорченно покачала головой Кэт. – Мой супруг такая сволочь, не пускает меня туда. Вообще я сама себя обеспечиваю и от него независима, но он просто изводит меня нытьем. Мне всегда хотелось чего-то оригинального в жизни, – вздохнула она. Помолчав, она добавила: – Вообще-то я эксперт-консультант по закупке антиквариата, но старинные вещи порой так надоедают. Хочется чего-то современного, свежего...
– Плавт, откуда, вы говорили, этот JJ-180? – обратился Хастингс к хозяину квартиры. – Из Германии? Дело в том, что у меня там масса связей в институтах и частных клиниках, ведущих разработки в области фармакологии, но я ни разу не слышал о существовании препарата с таким названием.
Он проницательно усмехнулся, ожидая ответа.
Крис пожал плечами.
– Какая вам разница, откуда он ко мне попал. Не хотите – не пробуйте.
Вид у него был совершенно невозмутимый. Крис прекрасно понимал, что никто, в том числе и Хастингс, не станет требовать денег обратно.
– Значит, не Германия, – уверенно кивнул Хастингс. – В таком случае, все наводит на мысль, что этот JJ-180, он же фрогедадрин, имеет... неземное происхождение?
После минуты молчания Крис ответил:
– Хотите честно? Я не знаю, Хастингс. Понятия не имею.
Тогда Хастингс обратился к остальным с уверенными интонациями лектора.
– Как известно, бывали случаи контрабанды наркотиков из иных звездных систем. Но пока ни один из препаратов ничем не отличился от земных наркотиков. Типичные картины воздействия, имеются разные земные аналоги. Обычно это препараты из марсианской флоры либо из лишайника, растущего на Ганимеде. Полагаю, вы о них уже слышали, поскольку вы люди хорошо информированные в этой области. Во всяком случае... – улыбка стала шире, но за стеклами очков без оправы оставался все тот же пустой рыбий взгляд. – Но вас, я вижу, устраивает этот собачий корм, за который вы отдали пятьдесят долларов.
– Лично я доволен, – как всегда, в самый неподходящий момент подал голос Саймон. – В любом случае, уже поздно, надо ловить кайф. Мы же заплатили бобы и приняли капсулы.
– Верно, – рассудительно согласился Хастингс. И уселся в одно из разваливающихся кресел Криса. – Ну, кого уже «торкнуло»? Пожалуйста, держите меня в курсе дела, я собираю материал для новой книги.
Он повернулся к Кэтрин Арома.
– Слушайте, ваша грудь в самом деле смотрит на меня или это только галлюцинация? В любом случае, мне что-то не по себе. Зрелище не для слабонервных.
– Моя грудь ни на кого не смотрит, – надула губки Кэт.
– Вообще-то я кое-что чувствую, – натянуто произнес Крис Плавт. – Хотите верьте, хотите нет, мистер Хастинг, я чувствую, – он взволнованно облизнул губы. – Простите. Вы знаете, кажется, я здесь совершенно один. В этой комнате больше никого нет.
Марм Хастинг уставился на него долгим изучающим взором.
– Нетипичная галлюцинация. Посмотрим, что будет дальше.
– Никого, – продолжал Крис. – Ни души. Вас нет, только вещи. Тогда с кем же я разговариваю?
Он стал оглядываться, обводя всех пустым невидящим взором, словно смотрел сквозь них.
– Кстати, мои соски вовсе не смотрят в вашу сторону и ни на кого другого, – обидчиво сказала Кэт.
– А теперь я вас и не слышу, – заговорил Крис, впадая в панику. – Ответьте мне!
– Да мы здесь! – крикнул Саймон Илд и захихикал.
– Пожалуйста, – в голосе хозяина квартиры появились умоляющие нотки. – Скажите мне что-нибудь! Ведь вокруг – только тени. Все безжизненно. Ничего, кроме мертвых вещей. И я чувствую, что это только начало. Представляю, что будет дальше!
Марм Хастингс встал и положил руку Крису на плечо.
Рука прошла сквозь Плавта.
– Похоже, это стоит полтинника, – заметила Кэт, близкая к испугу. Она тоже поднялась с дивана и стала приближаться к Крису, чтобы попробовать самой.
– Не стоит, – предупредил Хастингс.
– Нет уж, – сказала она и...
... прошла сквозь Криса Плавта.
Однако она не вышла с другой стороны и вообще не попала в эту комнату. Она исчезла для всех. Остался один Плавт; он продолжал взывать к остальным и шарить руками в воздухе, пытаясь найти тех, кто стал бесконечно далек для его ощущений.
«Изоляция, – понял Брюс Химмель. – Тотальная изоляция. Теперь каждый из нас отрезан от остальных. Жуть. Но когда-нибудь это кончится? Или нет?» – с испугом подумал он.
Этого он знать не мог, поскольку для него еще ничего не начиналось.