– Поймите, – мудро взглянул на него сквозь очки Тигарден. – С этой проблемой вам предстоит иметь дело всегда. Даже если вы пересадите ему новое сердце.
«Надо будет просмотреть медкарты всех служащих Белого Дома», – пронеслось у Эрика в голове. Он нажал на пульт, приводя в действие трансплантационного робанта.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
После операции, на которую потребовалось всего полчаса, доктор Эрик Арома в сопровождении двух сотрудников спецслужб проследовал в апартаменты Марии Райнеке.
– Не обращайте внимания, она сумасшедшая, – предупредили телохранители.
– В самом деле?
– Но никто, кроме нее, не может вывести его из комы.
– Не удивляйтесь, когда ее увидите, – повторил старший охранник – Это ребенок...
Дверь открылась. За ней стояла совершенно неземная женщина. Маленькая, смуглая, с разбросанными косичками, в мужской шелковой рубашке красного цвета. В руке она держала ножницы: очевидно, занималась маникюром. Ногти у Марии были длинные и ухоженные.
– Ваш папа... – чуть не вырвалось у Эрика.
– Поняла, – сказала Мария. – Ему снова плохо. Минуту, – она удалилась за пальто.
– Я же говорил, – сказал человек слева. – Типичная старшеклассница. – Он покачал головой: – Другого бы за это посадили...
– Заткнись, – пробормотал второй. – Не то посадят тебя.
Мария Райнеке возникла на пороге в темно – голубом морском бушлате с большими пуговицами.
– Ну что, ребята, время расстаться, – приветствовала она охрану. – Вашим ушам необязательно слышать, о чем мы с доктором станем говорить.
Ухмыляясь, сопровождающие удалились. Эрик остался в коридоре наедине с девушкой в военно-морском бушлате, обтягивающих ноги леггинсах и домашних тапочках.
В полном молчании они проследовали по коридору.
– Ну как он? – спросила Мария.
– Вообще-то здоров, – вырвалось у Эрика.
– Но умирает. Думаю, это когда-нибудь кончится.
Она замолчала, словно о чем-то задумалась.
– Впрочем, тогда и меня не станет, вместе со всей его прекрасной семейкой. Будет такая чистка, что не позавидуешь. А вы его новый врач?
– Пытаюсь быть им.
– Он все время умирает. Это невозможно. Ему, наверное, просто не хватает этого.
– Не хватает чего? – переспросил Эрик.
– Ну этого, – красноречивым жестом она обозначила удар в грудь.
– Клинка милосердия?
– Не за этим ли вас призвали, доктор? Или вы сами не знаете, зачем пришли? Смущены? – спросила она, пристально глядя ему в глаза.
– Нет, – сказал Эрик через некоторое время. – Не смущен.
– Тогда вы знаете, что делать. Вы трансплантолог, как я слышала? Пересадите ему что-нибудь. Может быть, ухо вместо сердца? Я читала о вас в «Таймс». Но там пишут обо всех... Впрочем, я прочитываю этот орган от корки до корки. Особенно, как вы понимаете, то, что касается научных и медицинских проблем.
– Вы еще посещаете школу? – осторожно спросил Эрик.
– Вас еще что-нибудь интересует? – рассмеялась Мария. – Школу я закончила, но дальше учиться не собираюсь. Меня не интересует то, что называется «высшим образованием».
– И что, в таком случае, дальше?
– Что? – уставилась она на него.
– Но вы же собираетесь чему-то посвятить жизнь?
– Уже посвятила, – сказала она. – И потом, я умею предсказывать будущее. Полагаю, такой способности достаточно для карьеры? – совершенно спокойным голосом отвечала она.
– Вы уверены в этом?
– Конечно. Не испытывайте меня, доктор, я знаю наверняка. Живя рядом с Молинари, и не такому научишься.
– Тогда вам, вероятно, известно, зачем я здесь, – заглянув ей в глаза, заметил Эрик.
– То, зачем вы здесь, меня не касается, – ответила Мария. Делайте свою работу, – она усмехнулась, обнажив ровные белые зубы.
– Я потрясен, – признался он, покачав головой.
– Вот видите, вы сами предсказали собственное будущее. Не спрашивайте меня о том, что знаете наперед. Здесь полно желающих сделать то, что предстоит вам, оттого Джино вечно страдает бледной немочью.
– Это вы называете «бледной немочью»? – переспросил Эрик.
– Ну да. Или болезненная истерия, как вам больше понравится. Только поэтому его еще не убили. Они ждут, когда он завянет окончательно, а он поддерживает эту надежду.
Она рассмеялась.
– Что я вам буду говорить, он же был у вас на осмотре. Там ничего нет.
– А вы сами заглядывали в его медицинскую карту?
– Еще бы.
– В таком случае, вам должно быть известно, что Джино Молинари трижды болел раком.
– Да ну, – отмахнулась Мария. – Истерическим, что ли?
– Насколько мне известно, таких случаев пока не зарегистрировано, – заговорил Эрик. Уж поверьте мне как профессионалу. Диагноза «истерический рак»...