Особо хочу отметить участие в «Смотринах-2» театра под руководством Всеволода Шиловского, половину репертуара этого молодого коллектива составляют мои пьесы. А народный артист Олег Царев специально для фестиваля восстановил в новой редакции и показал мою мистическую комедию «Женщины без границ», ее под названием «Она, она, они…» с успехом играли, как помнит читатель, в «Модерне». Однако когда Светлану Врагову по вздорному поводу изгнали из ею же созданного театра, воцарившийся там Юрий Грымов закрыл успешный и кассовый спектакль. Зачем? Отвечу метафорой. Если лилипут вселяется в дом изгнанного великана, первым делом он уничтожает вещи предшественника. Обидно же сознавать, что можешь спать в ботинке предшественника.
Схожая ситуация сложилась сейчас, когда я пишу эти строки, во МХАТ имени Горького. Тяжелая история. У Дорониной отобрали театр, которому она отдала тридцать лет жизни. На ее место кремлевские прагматики прислали как бы для обновления золотомасочного гешефтмахера Боякова. Он первым делом убрал портреты и афиши предшественницы, снял из репертуара спектакли, любимые зрителями, в том числе мои пьесы «Как боги…» и «Особняк на Рублевке» («Золото партии»), собиравшие полные залы. Мотив очевиден: надо срочно избавляться от наследия великана, разрушать ненавистные традиции, чтобы при сравнении не бросался в глаза убогий уровень «обновителей». Но я уверен, скоро «команду эфективных менеджеров» вытряхнут из хрустальной туфельки Дорониной…
ПЬЕСЫ
Левая грудь Афродиты, или Отель «Медовый месяц»
Курортный роман в двух действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Нина и Андрей ПЕТРОВЫ.
Даша и Олег СИДОРОВЫ.
Иванова.
Тараканушкин.
Паркинсон.
Рецепция маленькой гостиницы, точнее, дореволюционной крымской виллы, превращенной в отель. За конторкой заполняет какие-то бумаги, старичок, похожий одновременно на счетовода и древнего философа. В большом окне виднеется море. Слышны звуки радиоприемника.
ГОЛОС ДИКТОРА …Вчера силами правопорядка в городе пресечена деятельность преступной группы, занимавшейся сбытом наркотиков… Температура воздуха – 22. Моря – 23 градуса…
Раздается телефонный звонок. Старичок снимает трубку:
ПАРКИНСОН. Отель «Медовый месяц». Паркинсон слушает. Кто? Простите, не расслышал… господин ТАРАКАНУШКИН… (Смотрит в бумаги.) Вы получили наш рекламный проспект? Вот и хорошо. Как снимаете заказ? Ах, поссорились… Ну это не страшно. Отель «Медовый месяц» – лучшее место для воссоединения любящих сердец! Очень жаль, очень жаль… Что ж, когда снова соберетесь жениться, звоните! Никогда не женитесь? Позвольте вам не поверить, дорогой господин Тараканушкин! До свидания. (Кладет трубку и углубляется в бумаги.)
В холл по лестнице, нежно взявшись за руки, спускается молодая пара. Оба в пляжных халатах, с полотенцами. У Андрея в руках подводное ружье.
ПАРКИНСОН. Добрый вечер. Как спалось?
НИНА. Спасибо, господин Паркинсон! Хорошо. Мы, правда, часто просыпались…
ПАРКИНСОН. Это бывает в вашем возрасте.
НИНА (показывая на окно). А я думала, теперь утро! Солнце встает…
АНДРЕЙ (смотрит на ружье). Я тоже думал…
ПАРКИНСОН. На охоту вы опоздали. Солнце уже садится. Оно всегда садится в море. А поднимается из-за гор. Всегда.
НИНА. Не заметила. Я такая рассеянная. Наверное, из-за шампанского…
АНДРЕЙ. Не понял! Только из-за шампанского?
НИНА. Ну, может быть, еще от перемены климата. В Москве совсем осень.
ПАРКИНСОН. Я давно здесь служу и перевидал многих молодоженов. Они все очень рассеянные. Особенно после того, как погладят грудь Афродиты. Эта рассеянность от любви и нежности! Счастливый человек всегда не в себе… Он весь – в другом человеке, в том, кого любит. К сожалению, потом люди обычно приходят в себя.