Мама продолжила.
— Надеюсь, что мы с твоим отцом когда-нибудь увидим и твою свадьбу, Теодора. Выдать единственную дочь замуж не менее радостное событие. Твою свадьбу мы, безусловно, организуем в месте престижнее этого. Твоя кузина Мэри просто лопнет от зависти, — она говорила об этом так, как будто это самое важное в её жизни. — Но это должен быть достойный человек нашего положения. А не как тот парень, которого ты приволокла в прошлом году на Рождество.
— Ты о Гейле? Я думала, он тебе понравился.
— Совсем нет, — она с неким презрением это сказала, как будто говорила и не о человеке вовсе. — Хорошо, что вы расстались и даже не думали о помолвке. Это бы ставило меня и твоего отца в неловкое положение. Ты только представь! О чём бы я говорила на званых ужинах и обедах? О боги милостивые! Что муж моей дочери не может купить ей приличную сумочку?
— Но о каком положении идёт речь, мам? Ты так говоришь, как будто мы английские аристократы и живём в девятнадцатом веке. А я непременно должна выскочить замуж за богатенького сынка. Гейл хоть и не был богат, но он не был плохим человеком.
— Ты прекрасно понимаешь меня, Теодора, о чем я говорю, — она сжала мой локоть. — Роберту посчастливилось встретить Эшли. Она милая и красивая. Надеюсь, тебе хотя бы столько же повезёт. Если ты неуверена в себе, то это можно исправить. Немного косметики и фитнеса. А после мы подберём тебе выгодную партию. Две свадьбы в один год. Просто потрясающе.
— Мне все меньше нравится этот разговор, — раздражённо сказала я, но, кажется, она даже не заметила моего тона.
— Но это не отменяет того факта, что ты должна мне пообещать кое-что, Теодора. Что ты выйдешь замуж за достойного, богатого с престижной работой человека. Ты ещё молода и совсем не понимаешь таких вещей, но всё это делается для твоего же блага.
— По-твоему достойный человек, это обязательно богатый? Деньги, бренды, машины настолько вскружили голову, мам?
— Так вот, значит какой у тебя образ мыслей, Теодора? Прекрасно. Я думала, у тебя гораздо больше здравого смысла, чем есть на самом деле. Может, ты прекратишь разочаровывать своих родителей? И наконец-то прислушаешься к ним? Дай мне своё обещание сейчас же, что не опозоришь Бэйли. А и ещё прекрати носить эти безвкусные вещи. Я же подготовила тебе другую одежду. Зачем ты привезла свой безвкусный гардероб?
— Как ты можешь меня о чем-то подобном просить? Да ещё и требовать дать тебе такое обещание? — я остановилась и взглянула на неё.
— Потому что я твоя мать, и ты не захочешь больше меня разочаровать, — она одарила меня холодным и презрительным взглядом.
Чёрт возьми, мне так хочется прямо в эту минуту рассмеяться собственной матери в лицо. Я всё могу понять, стерпеть даже их амбиции в мой адрес. Но решать кого мне любить и за кого выходить замуж, это уже как-то слишком.
Я осекла себя в попытке сложить руки на груди и выпрямила спину.
— Нет. Я никогда не дам вам с отцом такого обещания.
Было видно, как на мою мать надвигается волна ярости, её руки начали дрожать и она попыталась их спрятать.
— Что? Как ты можешь такое говорить, Теодора Клара Бэйли?
Я набрала в лёгкие побольше воздуха.
— Я правда ценю всё то, что вы для меня делали и делаете с папой. Я вас люблю. Но я ставлю свои интересы на первое место. И ты не заставишь меня, мама, чувствовать себя виноватой. Я взрослая и способна принимать собственные решения.
— Так вот какая ты на самом деле?
— Да, — твёрдо произнесла я, как будто давала заветную клятву. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Но теперь пришло время поговорить о том, что чувствую я.
— Мне не о чем с тобой больше разговаривать. Раз ты так со мной поступаешь, то я буду делать то же самое, — её спина сделалась прямой, как струна, а губы сжались в тонкую полоску.
Мама окинула меня долгим, но уничтожительным взглядом, а после развернулась и ушла в ту же сторону откуда мы только что пришли. Я же осела на скамью.
Я даже не догадывалась, что могу когда-нибудь такое произнести вслух. Поначалу было так легко, словно я сбросила лишний вес, но потом мне вдруг сделалось стыдно. Как будто сейчас меня настигал побочный эффект. Ведь я не привыкла себя защищать. А просто со всем соглашалась или молча всё терпела. Но моё внутреннее чутьё подсказывало, я поступила правильно. Я не знала кому доверять.
Я встала и пошла туда, где было шумно, когда волнение отступило и я снова стала собой. Ведь я впервые в жизни постояла за себя. Сама. Как будто один на один вышла на арену с двуглавым драконом и одержала победу с одной из голов.