Я смутилась.
Кто бы ни смутился под пристальным взглядом мужчины, которого любишь? Даже если он никогда не ответит на мои чувства, и между нами навсегда повиснет знак вопроса. Я все равно никогда не забуду этот взгляд.
Подходя к своему месту. Джей откашлялся в кулак и отодвинул для меня стул.
— Спасибо, — сказала я и села.
Наконец, принесли еду. А то эту идиллию мог бы нарушить звуки моего желудка.
Казалось, ничего не могло испортить сегодняшний вечер. Казалось, что ещё немного и все обязательно разрешится, что наконец-то жизнь улыбается мне. Но, как оказалось, на самом деле, это была всего лишь задница. Да, именно задница улыбалась мне сегодня.
Все уже почти заканчивали ужин. Все мило улыбались и я удивлялась, как у них не болели скулы? Оно и не удивительно, что их лица накачены ботоксом. Меня утомляли подобные вечера и я хотела как можно скорее сбежать.
Родители Джея вели себя как обычно. И я восхищалась стойкостью Руби. Я бы не удержалась и уже расцарапала бы лицо своему «муженьку».
Я могла бы и дальше слушать всё полуха. Но когда кто-то произносит твоё имя даже мимолётно, то неосознанно все твои органы чувств напрягаются и устремляются к источнику звука.
Кто-то рассказывал про моё повышение. Кажется, это была моя мама. Я по-настоящему удивилась. Все начали меня поздравлять и было неловко получать столько комплиментов, даже если некоторые из них были не самые искренние.
— Дэвис, не жалеешь, что Тео бросила юридический? — сказал мой кузен Йен по отцовской линии, с какой-то издёвкой. Он всегда был говнюком. Ничего удивительного. — Вдруг она была бы лучше Роберта. И сейчас могла бы быть тебе достойной заменой.
Мой отец ухмыльнулся, вытер губы салфеткой, которая лежала у него на коленях.
— Не думаю. Возможно, наоборот, мир избавился от никудышного адвоката, Йен. Так сказать самоочистился.
Послышались смешки.
А мои органы затягивались в плотный узел.
— Ты слишком несправедлив, — но его позабавил ответ моего отца. — Смотри, как фамилию Бэйли на Восточном побережье не стали узнавать по другой причине.
— Сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдёт. Теодора не настолько амбициозна, насколько ты думаешь. Одно повышение во вшивом издательстве ещё ничего не значит. И она женщина. Какой хороший адвокат из женщины?
— Кхм, — прокашлялась я, обращая на себя внимание.
Отец мимолётно взглянул на меня и преспокойно отправил в рот лист салата.
— Я разве не прав? — от его слов меня начала брать мелкая дрожь. Но он этого не замечал, разрезая на куски стейк.
— Многие бы тебя заклеймили, Дэвис, за такие слова. В современном мире не принято так выражаться, — сказал Йен, я хотела уже посмотреть на него с благодарностью, но… — Но я с тобой соглашусь. Адвокатура это не то же самое, что книжки читать.
— Я не читаю книжки, — как-то неубедительно промямлила я. — Я знакомлюсь с текстами, помогаю автору доработать написанное, а также оформить и опубликовать книгу. Там не самый быстрый процесс, в общем…
— И сколько ты зарабатываешь?
— Не все в этом мире мерится деньгами, пап.
— Ты ещё слишком наивна и глупа. И наверняка получила своё повышение, стрельнув кому нужно глазками. Поскольку в любой другой сфере сложно продвинуться лишь своими талантами и умениями, — на секунду он замолчал, а после взглянул на меня. — И, наверное, хорошо, что в работе ты представляешься другой фамилией. Меньше ложится тень позора на семью Бэйли. Будем надеяться, что одна паршивая овца все стадо не испортит, — он гнусно и противно рассмеялся.
— Отец! — предостерегающе произнёс мой брат. — Ты перегибаешь палку! Тебе следует извиниться перед Теодорой. И тебе, Йен. Как только ты себя выносишь?
Но я уже вскочила со стула, издавая неприятный скрежет. Мне было плевать! Они думали, что это будет продолжаться вечно? Что я буду вечно выслушивать их унижения и оскорбления в свой адрес? Хватит! Я наслушалась их на несколько жизней вперёд.
Я могла бы убежать. Могла бы, но не стала.
Вместо этого я сказала:
— Мне очень больно, папа, когда ты так со мной разговариваешь, — я спокойно положила салфетку на край стола. Если бы бросила со злостью, то это выглядело по-детски и никто бы не воспринял мои слова всерьёз. — Закончим разговор и поговорим снова, когда я буду видеть, что ты уважаешь меня, мою жизнь и мои ценности, — твердо и чётко произнесла я каждое слово. — И я больше не потерплю, чтобы со мной так разговаривали, — я словно обращалась к каждому из присутствующих.