Она закатила глаза и перебила меня.
— Если бы ты хотел бороться за нас, то уже давно бы поговорил с моим братом.
— Всё не так просто, как кажется.
— Всё слишком просто, Джейсон. Ты или хочешь быть с человеком, или ищешь сто и одно оправдание своим бездействиям.
Повисло молчание.
Отчасти я понимал её и понимал, что она права. Но не мог ничего внятного на это ответить.
— Тео? — позвал я еле слышно.
— Что? — спросила она с какой-то злостью. — Я знаю, что веду себя сейчас не самым лучшим образом. И что не о таком разговоре я мечтала. Думаю, и ты тоже. Но я так устала, Джей! Просто чертовски. Неопределённость высасывает из меня последние силы. Но я не готова всю жизнь положить на то, чтобы ждать тебя. Ждать, когда ты созреешь и повзрослеешь. Ждать, когда же там у Джейсона Томаса Андерсона появится смелость и хорошее настроение, чтобы поговорить со мной и поставить все точки над «i». Я просто устала!
Из её глаз снова побежали слезы, и она тщетно пыталась их стереть.
Я сделал к ней шаг, но она от меня отшатнулась.
Я и впрямь не был готов к этому разговору. И, наверное, к нему невозможно подготовиться. Пока я не разберу весь бардак в своей голове по полочкам. А то я так и буду постоянно об него спотыкаться.
Теодора сняла мой пиджак и протянула его мне.
— Дора, я…
Она подняла руку, чтобы я прекратил.
Мне не нравилась такая Тео, я хотел снова увидеть её улыбку, услышать язвительные шуточки и любоваться попытками со мной пререкаться. Но я понимал, что сам виноват, что сейчас я наблюдаю за такой Тео. Она эти дни крепко держалась и со всем своим спокойствием принимала мои попытки то бегства, то вновь возвращения.
Я чертовски налажал.
— Я устала за целый день. Мне лучше уйти. Пока я не наговорила ещё чего лишнего.
— Нет, — я был так жалок в своей попытке остановить её. — Останься.
— Я не могу, — её подбородок задрожал, стиснув кулаки, она тут же успокоилась. — Нам следует все обдумать. Спокойно и в тишине.
Сказав эти слова, она развернулась и пошла от меня прочь. Я сделал несколько шагов, чтобы догнать её, но остановился. Сейчас не самое лучшее время.
Возможно, нам и впрямь следует все обдумать.
Но у меня было такое чувство, что я её терял. Терял из-за своей глупости, трусости и безалаберности.
Все то время, что мы провели вместе, пожалуй, было самым лучшим в моей жизни. Я ни разу не ощущал ничего подобного.
Я закрыл глаза и очень грязно выругался, пнул ногой воздух и сел на край пирса. Говорят, что шум воды успокаивает, но сейчас он меня дико раздражал.
Чувствовал, что запутался, но при этом все ответы были на поверхности, что оставалось только протянуть руку.
Я зажмурился, старался прислушаться к себе. К настоящему себе, а не к тому трусу каким я был на самом деле. Ведь Дора права, я все это время только оправдывался. Я ни разу ни с кем не построил серьёзных отношений, даже сейчас бегал от той, которая готова была принять меня таким какой я есть. Повторяя себе, что я не могу допустить ничего подобного, что испытала моя мать, что я не могу стать таким, как отец. Даже прозвал себя монстром.
Она говорила, что не заметила превращения из принца в чудовище. Может быть, чудовища никогда и не было? Может, я сам себе его придумал? Ведь так просто прятаться за образами, опять-таки чтобы оправдать свою нерешительность. Как и прятаться за обещанием десятилетней давности. Возможно, мне давно следовало поговорить с Робом и объяснить ему всю ситуацию, рассказать о своих чувствах к его сестре. Даже если после этого он меня ударил и послал бы к чёрту. А потом бы перестал разговаривать. На некоторое время.
Господи, я и не заметил, как вымотался за эти дни. А мне почти тридцатник, а я веду себя как закомплексованный подросток.
Признавать свои ошибки, всегда было так трудно и сложно?
Прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Я осознал, что не хочу терять Тео. Мне нужна она, и я хотел только её. И так было всегда.
Всегда была она.
Моё кудрявое и яркое солнце.
Моя Дора.
— Я охренеть, как её люблю, черт возьми, — произнёс я вслух.
И даже повеселел.
Произнося эти слова вслух, я словно стал свободнее.
Глава 23. Теодора
Когда я окончательно успокоилась и привела себя в чувство. Мне сделалось до бесконечности стыдно. Я вела себя не самым лучшим образом перед Джейсоном. Зачем я только заставляла его признаться? Я словно вынуждала его, требовала. Ведь это должно идти от сердца, а не по принуждению.
Какая же ты идиотка, Теодора Бэйли!