– Чего во мне такого, что вам так необходимо?
– Твоя ДНК.
– Это я уже поняла. Почему именно моя? Кто я, в конце концов? Когда уже не останется тайн?!
– Позвольте Крист, я сама расскажу, – сказала мама.
Кто-то в чёрном плаще кивнул головой.
– Но зачем?
– Мелисса, доченька, всё немного сложнее. Ты не боишься солнца. Это генетическое. Мы – не простые вампиры. Изначально мы были особенными. Мелисса, я – дочь первого вампира, то есть он – твой дедушка. У тебя его ген. Не важно, сколько поколений пройдёт, он сохранится в полном объеме. Наша кровь невероятно ценная – можно получить несколько талантов или устойчивость к солнцу переливанием. Только не злись на меня доченька.
Я стояла ошарашенная. Дедушка, который всё это время скрывался, оказался сильнейшим вампиром, создателем целой расы? Я поняла, что никаким образом нельзя позволить Кристам отобрать нашу кровь. Эти выводы были сделаны не со стороны превосходства. Во всех фильмах у злодеев одна цель – завоевать мир. Если это случится, то все люди будут рабами, а это ужасно – быть у кого-то в подчинении, уж я то знаю.
Тут Логан, связанный, с полностью расстёгнутой рубашкой, сказал мне то, чего я очень хотела слышать:
– Мелисса, теперь ты понимаешь, что я просто не мог тебя заставить меня любить? Слабый не может указывать сильному! Ты сильнейшая из нас всех! Конечно, возраст имеет значение в состязании между равными вампирами, но это тебя не касается. Джекс тебя заставил, когда твой разум и сердце были доступны для вампирского воздействия! Пойми, ты меня полюбила без постороннего влияния. Мои чувства к тебе настоящие! Я тебя очень люблю!
Его слова были похожи на гром, но очень приятный. Я так и не могла понять, почему мне в голову зашло это только сейчас. Посмотрела на маму. Она подтверждала его слова. Теперь я уверена, что наши чувства – настоящие. Он не врал мне тогда насчет этого, а я как упрямая дура не позволяла сердцу любить из-за глупых убеждений.
– Ну, всё, хватит сцен, отдавай то, что мне нужно! – раздался грубый голос.
– Ни за что. Покажитесь!
Я удивлена, но они послушно выполнили мой приказ. Фигуры сняли колпаки и то, что я увидела, меня очень поразило.
– Алекса?!
Она улыбнулась своей властной и эгоцентричной улыбкой.
– Привет. Давно не виделись. Впрочем, это последний раз.
– Так вот почему ты держала всю школу в своей власти! Ты подчинила всех, но когда этого не удалось со мной, тебе, видимо, почувствовала себя лишенной той власти, которую ты зарабатывала, впрочем, не так долго.
– Да! Именно в раздевалке я поняла, что ты изменилась. Никто ещё не мог избежать моего внушения, но ты! Ты поставила мою репутацию под угрозу!
– Какую? Репутацию стервы этой школы? Да она полностью твоя! Я на неё не претендую.
– Ах ты…
Алекса собиралась подойти ко мне ближе, как мужчина выставил перед ней руку, дав знак, чтобы та остановилась. Она послушалась. Фигура начала снимать капюшон. Когда я посмотрела на мужчину, я была уже менее удивлена. Это было уже предсказуемо.
– Директор Роттен? Так это вы – Крист?
Сам по себе он был мужчиной в форме, сильными руками и короткими густыми волосами. Его лицо вызывало огромное отвращение. Он смотрел, прищурившись, на меня, а затем презрительно сказал:
– Мелисса… Я никогда тебя не любил.
– Потому что я вашей дочери всегда переступала дорогу?
– И не только. Но теперь этого не случится. Скоро от тебя останется мокрое место.
Я пыталась оставаться уверенной и старалась надеяться на лучшее. Я сказала строгим голосом:
– Отпустите Логана и мою семью.
– А ты мне отдашь кровь добровольно?
– Ага, конечно. Ещё преподнесу её вам на золотом блюдечке!
– Мелисса, не язви.
Алекса молниеносно подбежала к моему отцу и направила взгляд на его шею.
– Если яд впустить в кровь оборотня, он сразу же умрёт, и ты это прекрасно знаешь.
– О, нет, папа! – воскликнула я.
– Не беспокойся за меня. Всё будет хорошо. Не позволяй им забрать то, что твоё по праву!
Я стояла и понимала, что одна против врагов, у которых есть все козыри. Казалось, что это конец. Ничего уже не удастся сделать: Логана могут сжечь, отца убить, а если я дам им то, что они хотят, все люди станут рабами. Это ситуация, из которой, казалось, совершенно нет выхода.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
ПОВЕРЖЕННЫЕ
Все сидели в тишине, ожидая моего решения. Кажется, что уже результат всего этого известен – мы повержены, а Кристы ликуют. Мистер Роттен начал возмущаться:
– Эй, давай быстрее!
Я колебалась. Я не знала, что делать и как поступить.
– Ну, всё, хватит соплей, откройте шторы, – резко приказал директор.