— Не знаю! Не вернулся, наверное! Другую себе нашел здесь! В вашей деревне проклятой! — заплакала Вытарашка. — Кобе-е-ель!
— Да вы не переживайте так! — Игорь Павлович порылся в бардачке и достал фляжку с коньяком. — Вот, выпейте. Вам полегчает.
Она схватила фляжку, а участковый покачал головой.
— Ну Марьяна… Вот тебе и поухаживала за туристами… Уже и тут мужика окрутили!
— Что говоришь? — Вытарашка шмыгнула носом, а потом вылила в себя содержимое фляжки и икнула. — Ой… Крепкое…
— Ничего, ничего… а давайте я вас к себе домой отвезу, а Наташенька? — предложил участковый. — У меня мама хорошая, она как раз пирогов напекла.
— Давай, — сразу согласилась Вытарашка. — Мне ведь идти некуда…
— Конечно некуда! Автобусы не ходят. Непогода бушует, Наташенька, — он завел машину. — А мама вас сейчас горячим чаем напоит!
Алла Сидоровна на минутку зашла в свою спальню, чтобы вознести благодарственную молитву перед иконой. Неужели Павлик, наконец-то, женщину привел! Говорит, что просто знакомая, которой помощь нужна, но мать ведь всегда почувствует… Нравится Наташа Павлику. Глазки горят у сыночка…
Женщина бросилась на кухню и стала выставлять на стол все, что было у нее в холодильнике.
Эпилог
Ну что вам сказать… Все сложилось как нельзя лучше. Причем для всех без исключения. Каждый получил свой кусочек счастья. Но начнем по порядку.
Морок и его братья решили, что лишать волков бессмертия безответственно. Сказочных существ и так становилось все меньше и меньше. Поэтому они одарили им нас.
— Уж лучше сотворить еще нескольких существ Нави, чем плодить смертных. Их и так много, — сказал Морок, а потом обратил нас в трех Ягусек, которые должны помогать местной нечисти следить за черным ельником. Больше ни один человек не должен был найти рубаху древнего бога, так же как и попасть в Навь через дом кузнеца.
Мы вышли замуж за оборотней, родили им пацанов и теперь эта орава дни напролет бегали по лесу, оглашая его громкими воплями. Гор, Тверд и Вячик построили ферму и снабжали ее продукцией весь район, превратившись в настоящих деревенских предпринимателей. Они носили окладистые бороды, и как говорила Зинка, стали похожи на староверов.
Колоброд взялся за доверенное ему дело со всей серьезностью. Он завел себе журнал проверок и, следуя ему, обходил всю деревню, заглядывая в каждый уголок и расспрашивая жителей обо всех подозрительных происшествиях.
Танька раздобрела еще больше. Она родила двух рыжих девочек и стала хозяйкой магазина, в котором торговала до знакомства с Колобродом. С ним они жили душа в душу, кумились с Вытарашкой, которая вышла замуж за участкового и сразу же обабилась. У нее вырос зад, пазуха стала необъемных размеров, а щеки не уступали по размерам тем, которые были у Павла Игоревича. Вытарашка и думать забыла о своей любви к опальному полубогу, зато занялась приворотами да отворотами. Так сказать промышляла по своему профилю. Хоть Колоброд и навещал семью кумовьев с проверками, она умела скрывать следы своей деятельности. Да так, что и не подкопаешься! А участковый лишь только посмеивался, не веря в то, что его любимая Наташа занимается такими глупостями.
У сказочной нечисти тоже случились перемены. Яга вышла замуж за водяного и переехала на мельницу. Они завели уток, посадили капусту и вообще наслаждались жизнью, устроив себе уютное гнездышко.
Кикимора Агапа Корниловна сошлась с полевиком Евлампием Сидоровичем. Они периодически дрались, и Евлампий Сидорович писал на нее заявления в полицию. Участковый рвал их, наставлял темпераментную пару на путь истинный и так до следующего раза.
Домовой тоже не пас задних. Евпатий Гурьевич познакомился с сестрой Агапы, кикиморой с болота, которую звали Лукерья. Он подсунул ей ступку красоты, которую когда-то дарил нам и заставлял делаться красивой. То ему была нужна Анджелина Джоли, то Людмила Гурченко, то почему-то Леди Гага. Домовой постоянно пялился в телевизор и предлагал кикиморе подкладывать в ступку вырезанные из журналов изображения тех, от кого фанател. Мы подозревали, что добром это не кончится. Так и случилось. Кикимора тоже возжелала воссоединиться в любовном экстазе с Брэдом Питтом и заставило толочь домового его изображение. Ступка сломалась от таких-то нагрузок, и наш дорогой Евпатий Гурьевич стал братом близнецом Питта. Вот только у него поменялось лицо, а фигура осталась прежней. И теперь домового величали не иначе как Брэд Гурьевич. Нам было странно видеть «мистера Смита» в лаптях и с волосатым пузом, но потом все-таки привыкли. Тем более его леди Гурченко была более чем довольна.