— А нечего тут шастать, да ерундой маяться! — возмущенно произнес Евпатий Гурьевич. — Не шутки это! Но так-то надо еще слова знать, чтобы попасть тудыть… Может и не знают… «Черно-вочерно, черно-нечисто! Спропади пропадом, возвернись окрутом и в Навь меня занеси!».
Зазвонил Марьяшин телефон, и она удивленно посмотрела на экран.
— Таня? Ей чего нужно?
Похоже, звонила продавщица.
Подруга нажала на громкую связь, и мы услышали довольный голос:
— Марьянка, вы что там делаете? Свет горит, а вас не видно!
— Где это «там»? — подозрительно поинтересовалась Марьяна. — Тань, ты о чем?
— Так я возле дома кузнеца стою, — весело сказала продавщица, а мы побледнели. — Вы же еще тут? Ужин, небось, готовите? Я кое-что с собой принесла, горячительное! Познакомите с мужичками-то?
— Таня, уходи оттуда, слышишь?! — Марьяна склонилась над телефоном. — Алло, ты слышишь меня? Не заходи внутрь!
Из трубки послышалось шипение и прерывающийся голос Тани:
— Заходить внутрь? Хорошо! Все, встречайте!
Она отключилась и в комнате воцарилась тишина. Вот же засада!
Марьяна принялась звонить ей, но трубку уже никто не брал.
— Боже-е-е, какая дура… Идиотка! — подруга бросилась в коридор. — Какого тебя понесло туда?!
— Ты куда?! — Зинка вышла за ней, а я посмотрела на Епатия Гурьевича. Домовой задумчиво рассматривал заварник, словно ничего не слышал.
Я поднялась, еще раз взглянула на него и пошла следом за подругами.
— Ты реально хочешь туда пойти? — Зинка уставилась на Марьяну как на сумасшедшую.
— Нет, дома буду сидеть, в то время, когда с Танькой произойти что-то может! — огрызнулась она, натягивая сапоги.
— Я имела в виду, что нужно позвонить этому вашему участковому! Пусть он решает проблемы с «уважаемыми людьми»! — Зина повернулась ко мне. — Оль, ну скажи ей!
— Марьяна… — начала я, но она отмахнулась от меня.
— Не хотите со мной идти, я сама пойду!
— Куда мы денемся… — проворчала Зинка, натягивая куртку. — Но учти, если с нами что-то случится, ты виноватая будешь!
Нам ничего не оставалось делать, как пойти вместе с Марьяной. Я всю дорогу пыталась понять какого черта мы делаем, но кроме как добротой душевной и чувством эмпатии, сию дурость объяснить не могла.
У калитки дома кузнеца мы остановились и прислушались. Ничего. Ни криков, ни воплей, ни призывов о помощи.
— Вот что там происходит? — прошептала Марьяна. — Может они ее уже того…
Открыв калитку, мы вошли во двор и, согнувшись, побежали к окнам. Схватившись за карниз, я подтянулась и заглянула на кухню. Никого. В столовой тоже было пусто. В остальных комнатах вообще ничего не удалось рассмотреть из-за задернутых штор.
— Слишком тихо! — прошептала Зинка. — Они что, в молчанку играют?
— Может, внутрь войдем? — Марьяна выглядела испуганной, но все равно решительно направилась к крыльцу. — Ключ у тебя, Зин?
— У меня… — она достала из кармана связку ключей и тяжело вздохнула. — Ох, нехорошее у меня предчувствие…
Мы на секунду замерли у двери, а потом Зина аккуратно открыла ее. Тишина.
Марьяна пошла вперед, шагая как кот из «Том и Джерри». Если бы не ужасная ситуация, я бы расхохоталась, глядя как, сгорбившись, она на носочках крадется вперед.
Но обойдя весь дом, мы обнаружили, что он пуст. В нем никого не было.
— Куда все подевались? — Зинка кивнула на верхнюю одежду, висящую на вешалке. — Одежда на месте, а мужиков нет!
— И Танька здесь была! — Марьяша потянула за рукав светлую дубленку, которую было едва заметно из-за другой одежды. — Мама… мне страшно…
— Помогите! Помоги-и-ите! — вдруг раздался надрывный крик. Он звучал так, словно его обладатель находился в бочке.
— Вы слышите?! — Зина помчалась обратно в комнату. — Это здесь!
— Помогите-е-е-е! — опять послышался приглушенный крик, и Марьяна упала на колени, сгребая домотканые половики.
— Это Таня! Она здесь, в погребе!
Я помогла ей открыть дверцу, и мы увидели продавщицу, которая хлопала глазами, выставив перед собой руки.
— Я ничего не вижу! Я что, ослепла?!
— Она видимо с темноты ничего не видит, сейчас все пройдет, — я схватила ее за руку. — Давай, осторожнее! Аккуратно!
Танька выбралась из погреба и присела на самый его край, жмуря глаза.
— Я пришла, а здесь никого… слышу, голоса в погребе… я туда… заглянула внутрь, а там мужики… — всхлипнула продавщица, размазывая тушь по щекам. — Один говорит: «Черно-вочерно, черно-нечисто! Спропади пропадом, возвернись окрутом и в Навь меня занеси!». Свет вспыхнул, я в погреб упала и дверца захлопнулась… В темноте и не разглядеть ничего!
Только в этот момент я поняла, что она сделала… Танька произнесла слова заклинания!
— О, черт! — закричала я, вскакивая на ноги. — Девки, бежим!
Но из погреба уже струился голубоватый свет, затягивая нас в себя будто штормовое море…
Весь этот калейдоскоп длился не более десяти секунд, после чего я приземлилась в густую траву.
— Ох, бли-и-и-ин… — у меня вырвался стон от резкой боли в пояснице. — Только не спина!
Я лежала в сочной мураве, в которой качали яркими головками полевые цветы. Было тепло, по синему небу плыли пушистые облачка, и на мой нос осторожно приземлилась бабочка с огромными крыльями.
— Девочки… я что умерла? — раздался рядом голос Зинки. — Это рай?
— Похоже, это Навь, — ответил ей голос Марьяны. — О не-е-ет…
— А что такое Навь? И почему лето, а?!
— Танька?! — в один голос воскликнули мы. — Ты тоже здесь?!
18
Я медленно села и огляделась. Мама дорогая… В метрах ста от нас возвышалась изумрудная стена леса, справа зеленели холмы, а слева шумела река. Все это имело какие-то невероятные краски, от которых рябило в глазах. Пели птицы, теплые солнечные лучи ласкали лицо, ветерок носил на своих крыльях ароматы полевых цветов, и казалось, будто мы оказались в сказке. Если это Навь, то местечко, несомненно, очень приятное…
Но ведь домовой говорил, что это место охраняется и можно получить по голове за проникновение в «святая святых». Марьины чертоги или как там, Евпатий Гурьевич сказывал?
Марьяна словно прочла мои мысли.
— Нас сейчас по Нави не размажут? — прошептала она, вытягивая шею над травой.
— Что? — рыжий хвост Таньки моментально скрылся. — Как это размажут?!
— А вот так это! — зло произнесла Зинка. — Кто тебя за язык тянул, когда ты заклинание повторяла?!
— Не знаю я никакого заклинания! Что ты выдумываешь?! — возмутилась продавщица. — На меня вину переложить хотите? Не выйдет!
— Ты какого черта вообще туда поперлась?! — Марьяша подползла к ней поближе, шурша травой. — Тебя кто звал, любительница мужиков?!
— Ты нормальная?! — охнула Танька, ползя ей навстречу. — Сама ведь сказала, чтобы я пришла знакомиться с гостями из города! Мол, их четверо, а нас трое! Компания не полная!
Вот тут-то мы все выскочили из травы. Ничего себе заявочки!
— Чего-о-о?! — Марьяна вытаращила на нее огромные глазища. — Это когда я тебе такое говорила?! Во сне?!
— Перед тем, как я пришла в дом кузнеца! — Танька пылала праведным гневом, тряся своим хвостом, в котором запуталась маленькая ящерица. — Когда ты забегала в магазин за сахаром! Что, с памятью проблемы?!
— Это у тебя с враньем проблемы! — Марьяша повернулась к нам и воскликнула: — Девочки, не ходила я к ней! Я ведь с вами все время была!
— Так, стоп! — Зина предупреждающе посмотрела сначала на нее, а потом на Таньку. — Хватит разборок! Нас всех вокруг пальца обвели! Кто-то вместо тебя, Марьяна в магазин приходил.
— Как это вместо меня? — подруга недоуменно хлопнула ресницами. — Ты это о чем?
— Кто-то оморочил Таню или принял твою личину, — объяснила Зина, а я вдруг вспомнила загадочное выражение лица домового. Он будто и не удивился, что нам позвонила Таня, и даже не попытался остановить нас.