Ты сказал, что хочешь совершить обмен. На дне сейфа лежат кое-какие вещи, принадлежавшие твоей матери. Завези мне завтра деньги, и я отвечу на все твои вопросы. Мне разрешено встречаться с посетителями.
Я не имею никакого отношения к сгоревшему охраннику.
Майк сложил клочок бумаги и зашагал обратно по подъездной дорожке. У него кружилась голова.
Билл ткнул в письмо щипцами для барбекю и поинтересовался:
— Это что, любовное послание от твоего модного гостя?
Майк развернул листок. Билл взял его щипцами за уголок и прочел.
— Надеюсь, твоему старику нравится жаркий климат, — сказал он и опустил письмо на решетку.
На глазах у Майка лист бумаги съежился и вспыхнул ярким пламенем. Он пожалел, что не может с такой же легкостью разделаться с вопросами, не дающими ему покоя. А как было бы здорово сложить из них погребальный костер и уйти не оглядываясь.
ГЛАВА 34
Прижав к уху сотовый телефон, Майк откинулся на спинку переднего сиденья своего грузовичка и сказал:
— Ты говорила, что Вайнштейн не возьмется за это дело, пока не получит разрешение от тебя.
— Твой отец оставил сообщение Миранде…
— Кому?
— Миранда — секретарь Мартина, — пояснила Сэм. — Так вот, твой отец оставил сообщение Миранде, в котором уведомил, что если Мартин возьмется за его дело, то получит бонус в сумме двадцать пять тысяч долларов. Если же Мартину удастся снять с твоего отца все обвинения, то бонус составит сотню тысяч. Волшебное слово здесь — «наличными». Ты понимаешь, что я имею в виду?
Еще бы он не понимал. Помимо тех процентов, которые контора выплатит Мартину Вайнштейну за то, что он взялся защищать клиента, он сможет разбогатеть сразу на сто двадцать пять тысяч долларов — причем чистыми, без налогов, поскольку Лу согласился заплатить ему наличными. Никаких записей, никаких банковских переводов, и Налоговому управлению придраться не к чему.
— Давай угадаю, — сказал Майк. — Мартину не придется делиться своим заработком с конторой, верно?
— Мартин отстегнет немножко Миранде, чтобы она держала язык за зубами, и она не станет болтать. Она работает с ним уже давно. И он хорошо платит ей за преданность.
— Ну, пока что она подвела его, раз не смогла удержать все в тайне.
— Это не Миранда посвятила меня в подробности, а Мартин.
— Мартину все равно, что это за деньги?
— Нет. Но он нуждается в них. Он положил глаз на новый «бентли».
— Славный малый, правда?
— Почему ты не сказал, что у твоего отца есть под рукой такая сумма?
— Потому что я и сам не подозревал об этом.
Лу никогда не любил светиться. Да, он носил костюмы, а не ходил в обносках, но никогда не швырял деньги на дорогие машины или модные курорты. В Белхэме он жил в одноэтажном фермерском доме, а в первые годы после его возвращения из Вьетнама с деньгами у них было по-настоящему туго.
— Когда мы с тобой в первый раз заговорили об этом, я сказала, что если ты решишь использовать имя Мартина как наживку — а ты, судя по всему, так и поступил, — то существует вероятность, что твой отец просто снимет трубку и сам позвонит Мартину.
— Вот почему я думал, что мы с тобой договорились.
— Ты не предупредил меня, что твой отец начнет разбрасываться наличными. Если бы я знала об этом, то, не исключено, предложила бы другую тактику.
Майк злился не на Сэм, а на себя самого. Мысль о том, как загнать Лу в угол, настолько увлекла его, что он совсем забыл о деньгах. Да, конечно, Майк знал об ограблениях банковских броневиков, как и о том, что похищенная сумма составила два миллиона. Его ошибка заключалась в том, что он полагал — без всяких на то оснований, как выяснилось, — что отец уже потратил свою долю. Майк не учел, что Лу — очень предусмотрительный человек, который мог припрятать заначку поблизости.
«Не забывай о том времени, что Лу провел во Флориде. Или ты думаешь, что он просто загорал там на солнышке?»
— Почему все это так тебя беспокоит? — спросила Сэм. — Я думала, что ты порвал с ним.
— Теперь это не имеет значения. Сколько я должен тебе за хлопоты?
— Нисколько.
— Тогда разреши пригласить тебя на ужин. Я приеду в город, и мы сходим в какое-нибудь приличное заведение.