Вскоре летный состав уже изучал кроки, снятые с площадки, с которой нам предстояло летать в бой. Мы внимательно читали карту, прокладывали маршрут полета, знакомились с районом боевых действий.
Технический состав тщательно готовил материальную часть, сворачивал мастерские. Станки, ящики с инструментом, запасными частями грузились на машины, которые брали курс на Котбус.
С утра 21 апреля оставляли насиженное, обжитое место и мы: настал черед перебазироваться и для летного эшелона.
Я был в составе первой четверки, покидавшей этот необычный аэродром. Мне предстояло возвратиться сюда на По-2, чтобы перегнать к новому месту учебный самолет УЛа-5, на котором я летал в качестве летчика связи, а главное - "провозил" товарищей, проверял технику пилотирования у летного состава.
Так и вышло: на По-2 я был доставлен к прежнему месту базирования, где, помимо УЛа-5, оставалось еще четыре самолета, на которых техники заканчивали выполнение регламентных работ. Мне приказано было привести всю группу на новый аэродром.
Сели на площадку около автострады (благо, земля уже подсохла), подрулили к самолетам, у которых хлопотали техники. Подошел старший техник-лейтенант Петренко, доложил, что часа через два-три самолеты будут готовы к вылету.
По-2 загрузили и отправили обратно. Я осмотрел УЛа-5. К вылету он подготовлен: осталось только запустить мотор. Проинструктировал технический состав, как добраться к новому. месту дислокации, стал ждать.
Не прошло и часа, как в небе послышался гул. Над нами кружили две шестерки "яков" - одна заходила на посадку, другая прикрывала ее. Потом появилась еще одна группа - и сразу же пошла на посадку.
"Не успели мы покинуть аэродром, как его уже занимает другой полк!" подумалось мне.
Вскоре, к своему удивлению, я увидел генерала. Оказалось, что это был командующий нашей 2-й воздушной армией генерал Красовский. А новоприбывшим полком командовал подполковник Борис Еремин - тот самый, которому колхозник Ферапонт Головатый передал истребитель, купленный на свои личные сбережения.
Обратился к командующему за разрешением на вылет. Он дал добро - и я скомандовал:
- По самолетам!
Летчики уже знали от меня, каков порядок перелета, что собой представляет новая площадка, на какие характерные ориентиры следует обратить внимание.
Вырулили на старт, поочередно взлетели и между первым и вторым разворотами собрались в правый пеленг.
Часов в семнадцать я уже докладывал Речкалову о выполнении задачи.
На следующий день наш полк включился в активные боевые действия на Берлинском направлении.
Выше я уже упоминал о новинке, появление которой противник сопровождал необычайно шумной пропагандой.
Реактивный самолет Ме-262 с двумя двигателями впечатляюще подействовал на некоторых наших летчиков.
Но те, кто уже повстречался с необычным "мессером" и узнал его слабые стороны, только улыбались. Несколько наших летчиков уже скрестили с ним в весеннем небе свои боевые пути. Гонялся за ."Мессершмиттом-262" и Константин Сухов, но тот ушел, не приняв боя. Товарищ из соседнего полка рассказывал, как все-таки сумел сразить реактивного пирата. Его вооружение состояло из четырех 30-миллиметровых пушек. "Практиковался" он большей частью на штурмовках.
Помню, только мы пришли на свой аэродром, сели - в воздухе ни одной нашей машины нет, и вдруг появился Ме-262. Идет вдоль автострады и с углом градусов в 25 снижается, ведет огонь по автомашинам. Но что-то с оружием случилось - умолкли пушки. "Мессер" вышел левым разворотом с небольшим набором высоты, идет направлением на нашу "точку", перезаряжает пушки увидели, как вдруг стреляная гильза со свистом пронеслась мимо Паши Еремина и угодила в плоскость его самолета.
Взлетать поздно - все равно не догонишь. Пришлось нам фашисту только кулаками погрозить: подожди, мол, доберемся и до тебя, расквитаемся!
ВОСЕМЬ ПРОТИВ ДВАДЦАТИ
Много уже лет прошло после войны. Не все виденное сохранилось в памяти. Но отдельные эпизоды, события видятся как наяву. Вот, скажем, недавно попал мне в руки архивный документ - "Отчет о боевой работе и учебно-боевой подготовке 16 ГИАСП за апрель 1945 г.". Перелистал его, глянул на схему одного из боев - и до мельчайших деталей вспомнил все...
День 18 апреля выдался солнечным. Вполне понятно, что хорошие погодные условия благоприятствовали интенсивным полетам, и командир незамедлительно позаботился' об этом уже с самого утра. Группами по четыре - восемь самолетов уходили на боевое задание истребители.
Вражеская авиация пыталась наносить удары по нашим наступающим войскам, и в воздухе то и дело появлялись фашистские самолеты. Правда, бомбардировщиков стало у врага заметно меньше. Главным образом, это были "Фокке-Вульфы-190", взлетавшие с бомбовой нагрузкой, чтобы наносить штурмовые удары и, освободившись от груза, вести воздушный бой с нашими самолетами.