Он поспешил следом за слугой и дворецким, гнавшимися по лужайке за истекающей кровью девушкой. Та оглянулась и припустила еще сильнее, подгоняемая приближающейся погоней. Она ухватилась за сторожевую будку у ворот и вывалилась на раскаленный пыльный тротуар авеню Фош. Ее сердце качало кровь, и та вырывалась наружу пузырями, надувавшимися и лопавшимися, растекаясь вертикальными струйками.
— Глядите! — услышал я возгласы прохожих.
Кто-то крикнул: «Хэлло, дорогуша!», раздался смех и восхищенный свист. Должно быть, это последнее, что слышала девушка, замертво упав на пыльный парижский тротуар под деревьями авеню Фош. Усатая старая карга, несшая два французских багета, подошла, шаркая стоптанными домашними тапками. Она протолкалась мимо зевак и склонилась над головой девушки.
— Не волнуйся, дорогая, я медсестра, — прокаркала она. — Все твои раны маленькие и поверхностные. — Она зажала покрепче под мышкой хлебные батоны и подергала нижнюю часть лифа. — Всего лишь поверхностные, — повторила старуха, — так что не паникуй.
Она очень медленно повернулась и пошаркала дальше по улице, что-то бормоча себе под нос.
К тому времени, как я добежал до тела, вокруг девушки толпились уже человек десять-двенадцать. Дворецкий прикрыл тело простыней. Один из зевак сказал «ну и ладно», другой добавил «красивая телка хорошо забаррикадировалась». Его приятель рассмеялся.
В Париже всегда можно отыскать полицейского поблизости, и они прибыли быстро, бело-синий фургон высыпал полицейских, как игрок рассыпает веером карты. Фургон еще толком не успел остановиться, как полицейские уже сортировали свидетелей, спрашивали документы, кого-то задерживали, кого-то отправляли прочь. Слуги завернули тело девушки в покрывало и понесли обмякший сверток к воротам дома.
— Положите в фургон, — сказал Датт.
Один из полицейских вмешался:
— Отнести в дом.
Держащие мертвую девушку слуги нерешительно замерли.
— В фургон, — повторил Датт.
— У меня приказ комиссара, — сказал полицейский. — Мы на связи.
Он кивнул в сторону фургона.
Датт пришел в ярость. Он стукнул полицейского по руке.
— Вы что, не видите, что привлекаете внимание, идиот?! — свистящим шепотом прошипел он. — Тут вопрос политический. Дело касается министерства внутренних дел. Положите тело в фургон. Вам по радио подтвердят мои полномочия. — Гнев Датта явно произвел впечатление на полицейского. А Датт указал на меня. — Это офицер, работающий вместе со старшим инспектором Луазо из Сюрте. Этого вам достаточно?
— Хорошо, — сказал полицейский. Он кивнул слугам, те положили тело на пол полицейского фургона и закрыли дверь.
— Могут появиться журналисты, — сказал Датт полицейскому. — Оставьте двух ваших людей здесь и убедитесь, что они знакомы с десятым параграфом.
— Слушаюсь, — покладисто ответил полицейский.
— Куда поедете? — спросил я водителя.
— Тушка поедет в судебно-медицинскую, — ответил тот.
— Добросьте меня до авеню Мариньи, я вернусь в контору, — сказал я.
К этому моменту старший из полицейских уже был достаточно запуган яростью Датта и безропотно согласился подвезти меня в фургоне. На углу авеню Мариньи я приказал остановить фургон и вышел. Мне срочно требовалась изрядная порция бренди.
Глава 15
Я ожидал, что курьер из посольства снова свяжется со мной в этот день, но он вернулся лишь на следующее утро. Положив портфель с документами на крышку комода, он плюхнулся в мое лучшее кресло.
И ответил на незаданный вопрос.
— Это бордель, — изрек он. — Он называет это клиникой, но она куда больше смахивает на бордель.
— Спасибо за помощь, — буркнул я.
— Не лезьте в бутылку. Вы ж не захотели бы, чтобы я указывал вам, что писать в рапортах.
— Это верно, — согласился я.
— Да уж конечно. Это бордель, который посещает куча посольских. Не только наших. Американцы и все прочие тоже.
— Уточните-ка мне. Все это затеяно из-за того, что кто-то из наших посольских получил от Датта компрометирующие фотографии? Или что-то вроде того?
Курьер посмотрел на меня.
— Я не уполномочен говорить об этом.
— Не пудрите мне мозги. Они вчера убили девушку.
— В порыве страсти, — объяснил курьер. — Это была грубая часть сексуальной игры.
— Мне плевать, даже если это сделано в рекламных целях! — отрезал я. — Девушка умерла, и я хочу получить максимальную информацию, чтобы избежать проблем. И речь идет не только о моей шкуре. Это в интересах департамента, чтобы я не влип в историю.
Курьер промолчал, но я видел, что он постепенно сдается.
— Если мне придется снова переться в этот дом лишь ради того, чтобы изъять грязные фотки секретаря посольства, я вернусь и устрою вам грустную жизнь.
— Дайте мне еще кофейку, — попросил курьер, и я понял, что он созрел выложить все, что знает.
— Кван-Тьен, тот человек, что зарезал девушку, — начал курьер. — Что вам о нем известно?
— Датт сказал, он управделами китайского посольства.
— Это прикрытие. Его действительно зовут Кван-Тьен, но он один из пяти ведущих специалистов китайской атомной программы.
— Он чертовски хорошо владеет французским.
— Еще бы. Он прошел подготовку в Институте Кюри, здесь, в Париже. Как и его шеф, Чен Санчянь, возглавляющий Институт атомной энергии в Пекине.
— Похоже, вы хорошо подкованы в этом вопросе, — заметил я.
— В прошлом году я занимался анализом этой сферы.
— Расскажите-ка поподробней об этом человеке, смешивающем секс с поножовщиной.
Курьер взял кофе и задумчиво отхлебнул.
— Пять лет назад самолеты U2 засняли занимающий пятнадцать акров газодиффузионный завод, получающий электроэнергию с Желтой реки неподалеку от Ланьчжоу. Эксперты предсказывали, что китайцы сделают бомбы, как их делают русские, французы, да и мы тоже: производя плутоний в ядерных реакторах. Только вот китайцы пошли другим путем. Наши это точно выяснили. Я видел фотографии. Они сняты с очень близкого расстояния. И ясно показывают, что китайцы сделали ставку на водород. Они полным ходом разрабатывают водородную программу. Сосредоточившись на легких элементах и продвигая создание мегатонной бомбы вместо килотонной, в случае успеха, если водородные исследования окупятся, лет через восемь-десять они могут стать ведущей ядерной державой. И этот тип, Кван-Тьен, их лучший специалист в области создания водородной бомбы. Вам понятно, к чему я клоню?
Я налил еще кофе, размышляя над услышанным. Курьер достал портфель и принялся в нем рыться.
— Вы вчера уехали из клиники на полицейском фургоне?
— Да.
— Угу. Я так и думал. Отличный трюк. Ну а я там еще побродил некоторое время, потом сообразил, что вы уехали, и пришел обратно сюда. Надеялся, что вы тоже вернулись.
— Мне нужно было выпить, — сказал я. — Отвлечься на часок.
— Очень жаль, — хмыкнул курьер. — Потому что в ваше отсутствие у вас тут был посетитель. Спрашивал вас на регистрации, затем поболтался тут примерно еще час, но вы так и не появились, и он уехал на такси в отель «Лотти».
— Как он выглядел?
Курьер печально улыбнулся и достал несколько глянцевых фотографий мужчины, пьющего кофе на солнышке. Снимки были паршивого качества. Мужчина лет пятидесяти, в легком костюме и фетровой шляпе с узкими полями. Галстук с нечитаемой монограммой и крупные ажурные запонки. Большие темные очки, которые на одном из фото он снял, чтобы протереть. Кофе он пил, оттопырив мизинец и поджимая губы.
— В десятку! — отметил я. — Отличный ход — дождаться, пока он снимет очки. Но могли бы найти проявщика и получше.