Николай Мартынович Кисапов, мужчина пятидесяти лет, с внушительным стажем работы в прокуратуре, опытнейший специалист в своем деле, через толпу пробился к столу и, оглядев осуровевшиеся лица оперативников, стал рассказывать:
— Товарищи, произошло неслыханное по своей подлости и жестокости убийство маленькой девочки. Я с экспертами осмотрел труп ребенка и пришел к определенному мнению. Вскрытие тела будет осуществлено сегодня утром, но я хочу озвучить предварительные итоги исследования трупа, чтобы вам, уголовному розыску, было на что обратить внимание при беседе с людьми. Без сомнения, убийство на сексуальной почве. Причиной смерти, скорее всего, будет удушение. Крики ребенка никто не слышал, что наталкивает на мысль, что девочку заманили в какую-то из комнат, сразу задушили, а потом уже надругались над ее безжизненным телом…
«Заманили в комнату… А чем можно заманить ребенка? Только конфетой! Это дворник!» — промелькнуло в голове у Журавлева.
… следует обратить на одну немаловажную деталь, — продолжал говорить следователь. — На теле девочки имеются множественные укусы человеком, причем следы, оставленные неизвестным, имеют характерные особенности — в зубном ряду верхней челюсти выдающиеся клыки. Нижняя челюсть отпечаталась нечетко, невооруженным взглядом трудно определить схему зубов…
«Вот те на! — досадливо подумал оперативник. — Дворник отпадает, у него верхняя челюсть голая. Так кто ж тогда? Какой-то вампир с выдающимися клыками? Где же это логово Дракулы?!»
Следователь повысил голос, акцентируя внимание милиционеров:
— Товарищи сотрудники уголовного розыска, вы сейчас пойдете по комнатам. При разговоре с жильцами будьте предельно внимательными, обращайте внимание на людей независимо от пола, у которых явно выделяются клыки. Всех надо допросить под протокол, установить посекундно, поминутно, где находился допрашиваемый с шести до восьми вечера, выяснить, выходил ли он в коридор, кого видел там, с кем разговаривал и так далее. Если показания одного опровергаются показаниями другого, тех нужно доставлять ко мне. Одним словом, мне нужна полная картина жизни общежития в указанный мною период времени. Всем все понятно?
— Все понятно, вопросов нет — за всех ответила Котова. — Разрешите всех развести?
Журавлев кивнул ей:
— Светлана, задача предельно ясная, выводи всех в коридор и распредели, как и в первый раз, по этажам.
Прежде чем сотрудники покинули помещение, Кисапов громко добавил:
— Еще раз прошу, будьте внимательны, от вашего взгляда не должна ускользнуть ни одна деталь. Мы все знаем, что два года назад в Ростове был задержан серийный убийца Чикатило, на счету которого десятки убийств. Он был примерным семьянином, не вызывал подозрений даже у своей жены. Имейте это в виду.
Когда все вышли в коридор, Федоров, задержавшись в штабе, обратился к Журавлеву:
— Наш дворник-то не подходит под убийцу. А такая была заманчивая версия!
— Да, он отпал из числа подозреваемых, — безнадежно махнул рукой оперативник. — Придется искать клыкастого.
Оставшись вдвоем, Кисапов предложил:
— Константин, мне надо произвести осмотр комнаты, где проживала девочка, и всего общежития. А потом бы хотел допросить официальное лицо, которое представляет это общежитие.
Журавлев, привстав со стула, почувствовал сильную слабость в ногах, еле двигая ими, он подошел к двери и открыл ее. Котова еще находилась в коридоре с последними сотрудниками, раздавая им чистые бланки протоколов. Он подозвал ее:
— Светлана, вместо тебя назначаю Юрьева, а ты зайди в штаб.
Когда оперативница зашла в прачечную, Журавлев дал ей указание:
— Сопроводи Николая Мартыновича до комнаты, где жила Жанночка. Далее он хочет допросить Нину Капитоновну.
— Мне еще нужна мама девочки. Где она сейчас, в комнате? — поинтересовался следователь.
— Ее увезли на скорой, — ответила Котова. — Я по телефону справлюсь, когда ее могут отпустить.
— Бедная, бедная мама, — вздохнул следователь. — Страшно даже представить ее состояние.
Котова, приглядевшись к Журавлеву, ахнула:
— Вы совсем плохо выглядите, на вас лица нет! Мы же обещали врачу, что поедем в больницу.
— Не поднимай панику, — натянуто улыбнулся оперативник. — Подождем, пока все вернутся, а там решим.
Женщина развела руками и пожаловалась следователю прокуратуры:
— Николай Мартынович, Константин Сергеевич неисправимый. Врач рекомендовал в больницу, а он упирается.
— Раз рекомендовал, надо съездить, — покачал головой Кисапов. — А то не ровен час…