В трёх днях пешего хода на северо-восток живёт его старый приятель Мерриор. Этот тип, по словам Пришибленного, самый могущественный волшебник из всех ныне здравствующих. Уж если кто и сможет помочь, так это он.
– Какого чёрта нам надо лететь? – спросил я у изобретателя. – Почему просто не пойти пешком?
– Пешком – три дня бы топали, а долетим за день. Мало того, если пойдём на своих двоих – придётся обходить Валорион. А так пролетим над ним ночью, ни один поганый эльф не заметит.
На самом деле, основная причина была ясна как день – орку не терпелось испытать изобретение.
Когда все приготовления были закончены, Убарг провозгласил:
– 'Горячий кожаный пузырь, покоряющий небеса, словно орёл' готов к путешествию!
– Может, ты просто будешь называть это воздушным шаром, – предложил я.
Пришибленный наморщил высокий лоб, затем принялся рассуждать:
– Это шар, внутри него воздух. Следовательно, название не лишено логического смысла. Я согласен. А ты не такой тупой, как я думал.
Я хотел сказать, что-то вроде: 'спасибо на добром слове!', но Убарг уже потерял ко мне всякий интерес. Он поднял руку и гордо произнёс:
– Поехали!
Агырр и Зуб принялись рубить толстые канаты.
Земля, качаясь, уходила вниз, а шар взмывал вверх. Внизу Зуб с Агырром махали руками и орали что-то нечленораздельное. А я железной хваткой вцепился в края корзины. Я и в самолёте чувствую себя некомфортно, а этот экспериментальный летательный аппарат вообще никакого доверия не вызывает!
Шар сильно мотало из стороны в сторону, и я испугался, как бы кого тошнить не начало!
Как назло, первым тошнить начало именно меня! Пришибленный достал из кармана кожаную фляжку:
– На-ка хлебни. Этот отвар избавит от головокружения.
Я сделал глоток, горло обожгло словно огнём. На вкус отвар был как дешёвый коньяк. Зато от этого пойла мне, действительно, полегчало.
Вот мы уже взмыли выше деревьев, выше цепи жёлто-коричневых скал, именуемой Драконьим Горбом. С такой высоты Стронгхолд казался игрушечным. Между домами сновали маленькие зелёные фигурки.
Сердце бешено колотилось в груди, рядом визжала от восторга Ариэль.
Набрав высоту примерно в тысячу метров, шар перестал подниматься и плавно поплыл на северо-восток. Скорость была приличная.
– А как ты им управляешь? – спросил я Убарга.
– Никак. Нас несёт воздушное течение. Завтра мы будем на месте.
– Красотища! – восхитилась Ариэль. Даже Зябба, не признававший никакой красоты кроме толстых женских задниц, пенного пива и разбитых носов, не стал с ней спорить.
Мир внизу переливался красками, там раскинулись леса и горы, реки и озёра. А в небе на юге повисла радуга.
Далеко на востоке неприступной стеной поднималась горная цепь. Убарг сказал, что это – Хребет Мира, под которым живут гномы. А перед ним километры лесов. Где-то там эльфийский город Валорион. Где-то там овраг, в котором, вероятно, портал в наш мир. И где-то там живёт волшебник Мерриор. Если повезёт, он поможет отыскать этот портал, а заодно и друзей.
***
Мы были в полёте уже около пяти часов, когда ветер стал крепчать. Пламя в жаровне заметалось под его порывами. Сверху упало несколько капель, а воздух наполнился запахом грозы. Далеко на западе небо прорезал росчерк молнии, и через пару секунд донёсся гулкий раскат. Пришибленный нахмурился и накрыл запасы мха шкурой.
Вскоре хлынул дождь.
В этом мире я уже больше месяца, а ни разу не видел такой паршивой погоды. По закону подлости, грозе надо было начаться именно в тот момент, когда мы в километре над землёй и абсолютно беззащитны перед мощью природы!
Ливень молотил по оболочке воздушного шара. Она не укрывала от холодных капель, и через некоторое время на нас сухой нитки не осталось. Но это ещё полбеды. Огнь в жаровне грозил вот-вот потухнуть, а в корзине начала скапливаться вода. Такого Пришибленный похоже не учёл. Он пробормотал:
– Зря я засмолил днище. Не сидите, как истуканы, черпайте!
Прошлым летом мне довелось вычёрпывать воду из тонувшей лодки. Я бы не поверил, если бы мне тогда сказали, что когда-нибудь придётся заниматься тем же на воздушном шаре.
Со стороны это, наверное, выглядит комично. Трое как очумевшие выгребают ладонями воду, а четвёртый орёт и размахивает руками. И всё это на километровой высоте. Но нам смешно не было. Шар снижался, а снизу острыми копьями торчали верхушки сосен.
Ариэль и Зябба продолжали черпать, а я проковырял кинжалом небольшую дырочку в днище, и остатки воды постепенно слились. Но бесконечные струи дождя сделали своё дело – огонь угас, и воздух внутри оболочки начал остывать. Аэростат медленно, но верно терял высоту.
– Сбрасывайте балласт! – заорал Убарг.
Я вспомнил про мешки, привязанные к корзине. Зябба выхватил топор и залихватски рубанул по верёвке. Тяжёлый мешок, как бомба, полетел вниз, а гондолу перекосило.
Пришибленный с недовольством посмотрел на Зяббу и рявкнул:
– Поаккуратней, недоумок! Стропы не переруби! Размахался тут!
Он ворчал что-то ещё, но уже тише, и шум ветра перекрывал гневные тирады.
Тем временем совсем стемнело, и только редкие вспышки молний озаряли ночное небо.
Шар выровняло лишь после того, как третий мешок улетел во мрак. Наконец-то нас перестало мотать, словно на карусели.
А дождь всё лил и лил, холодный ветер пробирал до костей. Но это – мелкие неудобства. Самое неприятное – разжечь огонь никак не получалось, скоро воздух внутри шара совсем остынет, и тогда уже никакой балласт не поможет.
Так оно и случилось.
Через полчаса пришлось скинуть ещё два мешка. Шар накренило, он продолжал снижаться. С кислой миной, Зябба сбросил последний мешок. Только и это не помогло.
– Всё, кончился балласт, – сказала Ариэль, едва не плача.
– Не кончился, – ответил Пришибленный, доставая из-под скамейки нечто напоминающее рюкзак, и протянул Зяббе.
– Это нам вряд ли поможет – лёгкое дерьмо, – сказал тот, выбрасывая рюкзак за борт.
– Идиот!!! – Пришибленный отвесил Зяббе оплеуху.
Смесь недоумения и злобы исказила Зяббино лицо. А Убарг достал ещё один рюкзак.
– На, не вздумай выкинуть! Будешь прыгать.
– Чего?!
– Надень это себе на плечи и прыгай. 'Крыло, парящее над головой' не даст тебе упасть. Приземлишься мягко, как пёрышко.
Похоже, учёный изобрёл не только аэростат, но и парашют!
– Пошёл ты кобыле в тещину! Не буду я прыгать! Почему я?! Сам прыгай, если так охота!
– А воздушный шар садить будешь ты?! – крикнул Пришибленный. – Ладно, тяните жребий. Вот монетка. 'Орел' – Зябба, 'решка' – бледнопузый.
– А бабёнка?! – возмутился Зябба.
– Ты что! Прыгать – удел мужчин! – порывисто воскликнул я и сам удивился высокому слогу и тупому героизму.
– Да не в этом дело, – буркнул Пришибленный. – Она весит, как пушинка.
– Мы так не договаривались! – оскалился Зябба.
– Иначе – все разобьёмся.
Я собрался с духом и сказал:
– Кидай монету, Убарг!
– Нет, дай я сам кину! – потребовал Зябба, забирая медяк у Пришибленного.
Монетка взлетела, кувыркаясь в воздухе. Упала. Закатилась в угол корзины. Ариэль успела поднять её первой. Убарг поднёс лампу. 'Орёл'!
– Зябба, тебе прыгать, – сказал я. – Полетишь, как орёл.
– Так не считается! Она её перевернула! Бросим ещё раз.
Корзину тряхнуло порывом ветра. Шар продолжал терять высоту.
Пришибленный гаркнул:
– У нас нет на это времени! Надевай 'крыло' и прыгай!
– Я вам чо – идиот?! Надо выкинуть бледнопузого, это была его идея, искать волшебника.
Какого чёрта?! Как раз лететь – идея Пришибленного.
У Зяббы был такой зверский вид, что я не на шутку испугался.
И тут я вспомнил о фотографиях. Сработает ли это сейчас?! Выбора нет, придётся блефовать, раньше ведь неплохо получалось.